Мёд с корицей. Владимир Буев

и стихами.

      Сам он называет свои тексты пародиями, но это скорее рефлексия на чужие стихи. И она вполне оправдана. Топливо, которое приводит в движение механизм создания нового стихотворения, есть ни что иное, как поэтическая энергия. И Владимир Буев, являясь своего рода творческим индикатором, своими откликами на отдельного автора безошибочно указывает – в этом источнике она есть.

      Современное литературное сообщество сегодня испытывает большой кризис – авторы лишены читательского внимания, рецензий на свои книги, критических и литературоведческих замечаний. И потому такие активные читатели, как Владимир Буев, сегодня на вес золота. За несколько лет пристального внимания к современной поэзии Владимир Буев опубликовал свои подборки в «Литературной газете», «Литературной России», газете «Истоки», журналах «Вторник», «ЛитеRRа Nova», «Камертон», на электронных порталах «Articulationproject.net» и «Textura.club», в альманахах «Vita» и «Ликбез». А откликов на любимых поэтов хватило на полноценный сборник. Эта книга – своего рода эксперимент, новая форма рефлексии нелитературного человека на литературное произведение.

      ГАННА ШЕВЧЕНКО

      *

      Мне в детстве было многое дано:

      тетрадь, фломастер, твердая подушка,

      большая спальня, низкое окно,

      донецкий воздух, угольная стружка.

      Когда на подоконнике сидишь,

      то терриконы сказочней и ближе.

      Мне нравилась базальтовая тишь

      и мертвый флюгер на соседней крыше.

      А за полночь, сквозь шорох ковыля,

      сквозь марево компрессорного воя,

      подслушивать, как вертится Земля,

      вращая шестеренками забоя.

      ВЛАДИМИР БУЕВ

      *

      Я необычной девочкой росла:

      укладываясь к ночи средь подушек,

      я втихаря с собой всегда брала

      все типы угля в качестве игрушек.

      Тетрадь, фломастер – как у всех детей,

      но антрацит и кокс милей зверушек.

      Во снах про террикон мне пел Орфей,

      под утро пробуждалась я средь стружек.

      Глаза открою – и к окну бегом

      (не к зеркалу и даже не умыться!)

      Шахтёрский с детства жил во мне геном.

      …Мне и теперь компрессор ночью снится.

      ГАННА ШЕВЧЕНКО

      *

      Москву от верха и до низа

      набил рекламой Дед Мороз,

      и кажется, что мир пронизан

      жужжанием волшебных ос.

      На площадях торговых полок

      игрушки выстроились в ряд.

      О, рощи пластиковых елок!

      О, стаи плюшевых зверят!

      Мы знаем, знаем, счастье рядом,

      всяк к поздравлениям готов,

      неси, Мороз, в мешке нарядном

      здоровье, деньги и любовь!

      Гирляндою электроемкой

      прибрав квартиру до небес,

      мы будем снова пить под елкой

      и, словно дети, ждать чудес.

      ВЛАДИМИР БУЕВ

      *

      Зима в Москве, но не крестьянин

      тут торжествует – быть беде!

      Был Дед Мороз то ль филигранен,

      то ль совершенно обалдел.

      Что приволок с собой из дали

      под новый год нам Дед Мороз?

      Таких ли мы подарков ждали,

      Как рои диких страшных ос?

      Они жужжат, Москву пронзая.

      Заполонили всё подряд:

      И пластик ёлок облепляя,

      и стаи плюшевых зверят.

      Мешок уж пуст. А где же бабки?

      А где любовь? Здоровье где?

      Все – врассыпную без оглядки:

      кусают осы. Быть беде!

      Да Дед Мороз ли это, люди?

      Иль засланный извне шпион?

      Мы все так грезили о чуде,

      а город тучей жал спалён!

      Здоровья нет – теперь лечиться

      (яд впрыснут в человечью кровь),

      С остатком денег распроститься

      и веру потерять в любовь.

      Не Дед Мороз, а Клаус Санта!

      Не избежит и он потерь:

      электроёмкою гирляндой

      огреем, если стукнет в дверь.

      ГАННА ШЕВЧЕНКО

      *

      Темнота уже близка,

      звёзд за ободом несметно —

      ночь в стакане молока

      наступает незаметно,

      а вверху под потолком

      свет струится бледнолицый —

      это ангел в молоко

      добавляет