Свитки Серафима. Иванна Осипова

Он был не из тех, кто навязывается.

      Она медленно кивнула, отвлеклась на записную книжку, сморщила носик, точно не сразу сообразила, что хочет найти в записях. Пауза затянулась, сделавших тяжёлой, разъедающей тонкую ниточку, которая появилась между ними в первые секунды встречи.

      Глава 3

      Стёпке было семь, когда он понял, что не похож на других. Это случилось неожиданно, навсегда изменив его жизнь. Однажды летом он убежал в поле за ворота городища и заблудился: не сразу понял, что больше не видит приметной башенки церкви, не слышит стук молота страшного хромого кузнеца Угрюма.

      Шумели высоченные сосны в лесу на краю поля. Ветер гнал волны по траве.

      Дёргая русой головой во все стороны, Стёпка старался разглядеть городище, тянул тощую шею, но был так мал ростом, что дальше трав и цветов не ничего видел.

      Сообразив, что с дерева сможет осмотреться, он полез на ближайшую сосну. Ободрал ладошки, и только. Это оказалось ему не по силам. Тогда Стёпка пошёл наугад через поле. Проплутав в высокой траве, вышел опять к лесу и сел прямо на землю. Трусливая слабость завладела мальчишеским сердцем.

      Размазывая кулаком бессильные слёзы, он злился на себя.

      – Ну почему я такой слабый и глупый?! Любой из городища смог бы найти дорогу домой, даже Федька-дурачок. Один я потерялся.

      От жалости к себе он заревел громче.

      – Ты не веришь в силы, способные вывести тебя на верный путь?

      Голос раздался сверху, и так неожиданно, что Стёпка тут же перестал плакать. Подняв острое личико с огромными серыми глазами, мальчик рассматривал странника: тёмная одежда и плащ в пыли – видно, что путь был неблизкий.

      Мальчик испуганно всматривался в полумрак тени капюшона, покрывающего голову незнакомца.

      – Ты боишься меня?

      Голос обволакивал теплом и лаской, как руки матери, которой Стёпка не помнил, но всегда думал о ней с острой горечью и нежностью. Было приятно просто ощущать себя окутанным звуками голоса странника: словно плывёшь по течению реки жарким летом или, что Стёпка любил более всего, стоишь на колокольне и, раскинув руки, ловишь ветер, думая о полёте в небе, растворяешься в его сини.

      – Немного боюсь, – сознался мальчик и почувствовал, как наливаются от стыда жаром щёки. – А ты кто, дядя?

      – Я твой друг. Буду помогать. Только ты не должен никому рассказывать обо мне.

      Странник поднял Стёпку и поставил на поваленное дерево, откинул капюшон, открывая лицо. Изумлённо мальчик окунулся в синь ясных глаз чужака: взгляд добрый, но очень пристальный, глубокий, и одновременно немного отстранённый. Как же много пришлось ему увидеть!

      Так и запомнил мальчик с первой встречи лишь глаза и голос.

      – Не расскажешь? – строго спросил странник.

      – Нет. А кто ты, дядя? – повторил Стёпка наивный вопрос.

      Незнакомец внимательно смотрел ему в глаза.

      – Я тот, кто делает работу для… – человек помолчал, подбирая слова. – Для господа. Пусть так.

      – Ты