Пандемия любви. Элеонора Акопова

tle>

      В принципе, всё началось с Эльзы. Да-да, именно с неё. Когда я всё расскажу, вы и сами поймёте. Кто-нибудь, конечно, непременно скажет, что так не бывает, а я вот, представьте, верю. Потому что только с её появлением моя жизнь начала изменяться самым фантастическим образом.

      А до этого я была страшно невезучей. Настолько невезучей, что хоть стой, хоть падай. За что ни возьмусь, всё наперекосяк получается. И так я и эдак, а оно, как по волшебству, наоборот выходит. Сначала я в такие глупости верить не хотела и возмущалась, когда мне знакомые на это намекали, но потом чувствую – деваться некуда, пришлось согласиться.

      Зато вот характер свой я просто обожала. О, вы даже не представляете, какой замечательный у меня характер! И живётся с ним жутко весело. Это потому, что мне вроде как всё по фигу. Ну ничем меня пронять невозможно! В какие бы невероятные истории я не влипала, унынию никогда не предавалась. Чем круче передряга, тем сильнее креп мой неукротимый дух. А что ещё в такой ситуации делать прикажете?

      Моему патологическому невезению поражались все. Не пойму, чем уж я так насолила старушке-фортуне, а только знать она меня не желала и при каждом удобном случае норовила об этом напомнить. Если мне что-то сильно понадобится, так сто пудов – «обед», «учёт», «ремонт», «выходной день». Хоть ты тресни. Тогда и решила я на этом не зацикливаться и делать вид, что всё идёт по плану, словно так и задумано великим режиссёром и властителем душ человеческих. Жизнь она ведь такая и есть – то трагедия, а то комедия и фарс. И только от тебя самого зависит, на какой спектакль тебе в конечном итоге продадут билет.

      У меня и с универом так же вышло. Стремилась в МГУ на филфак, считая себя прирождённым филологом, мечтала, готовилась, все билеты назубок выучила, а потом вдруг в середине десятого класса, передумала, и после школы документы на философский факультет подала. Подумала: раз жизнь у меня такая непредсказуемая, то и подход к ней непременно нужен сугубо философский, и учиться этому следует профессионально, никакому дилетантству места не оставляя. Ну вот, значит, решила и скоренько за историю с правоведением засела. И что вы думаете? Поступила! С филологией, конечно, незадача вышла, но зато рассуждать и делать правильные выводы я научилась как нельзя лучше. Ведь с моей невезухой по-другому было просто не выжить!

      Позднее-то я с ней уже сроднилась. Невзирая ни на что и университет окончила, и на работу устроилась, и даже спустя какое-то время замуж вышла. Так мы с ней рука об руку по жизни и двигались.

      Муж мой, конечно, сначала этому сильно удивлялся, потом злиться начал, теории всякие разводил, вечно бурча себе что-то под нос, а потом вроде бы привык, рукой махнул. Однажды приходит домой и спрашивает:

      – Ты сегодня случайно в наш гастроном сходить не планировала?

      – Нет. А что? – говорю.

      – Да ничего. Просто сгорел он. Дотла. Один остов остался.

      Вообще-то я человек с развитым чувством юмора. А тут сама не пойму, отчего это мне вдруг так по уху ему заехать захотелось. Делать этого я не стала, а только съехидничала насчёт богатого урожая грязных носков, который мне сегодня удалось собрать на ниве нашей малогабаритной однокомнатной. Мой благоверный раскидывал носки где ни попадя в неимоверных количествах, однако же привычки своей стеснялся, потому что терпеть не мог, когда его на эту тему воспитывали.

      Так вот, насчёт невезения моего. Анализировала я как-то это дело (я вообще очень анализировать люблю, не зря же философский факультет в моей жизни возник), и пришла к выводу, что не иначе как бесенята сдают на мне зачёты да практические семинары.

      «Ах, вы, – думаю, – черти полосатые! Схожу-ка я в церковь, поставлю свечку, запляшете, когда все с переэкзаменовками на осень останетесь!»

      Собралась, настроилась. Прихожу – а на дверях табличка висит: «Извините, храм закрыт на уборку».

      «И на том спасибо, – думаю. – Уборка – не пожар всё-таки, слава богу».

      А вот у Валюши, подруги моей с первого класса самой закадычной, на этот счёт своё особое мнение имелось.

      – Не туда ты, – говорит, – мать, очередь занимала. Пока ты за ножками своими умопомрачительными стояла, бабы понепритязательней везуху-то всю и расхватали. Зато у них теперь волосёнки на головках такие реденькие, а ты об свою пепельную гриву все гребёнки пообломала. Тут уж, как говорится, «или шашечки, или ехать».

      «Что ж, – думаю, – версия, в принципе, вполне перспективная. В магазинах на меня мужики и впрямь шеи сворачивают, а последние шесть котлет передо мной толстой тётке в кедах достаются».

      И хочется мне содрать с моих ножек, что от самых ушей растут, изящные шпилечки итальянской фирмы «Нандо Муцци» (Валькин подарок на день рождения) и шарахнуть ими что есть силы по пустому прилавку.

      Правда, я быстро одумываюсь.

      «Что это вы так разволновались, Марианна Сергеевна, – говорю я себе голосом Мэри Поппинс в исполнении Натальи Андрейченко, – вам же по сценарию должно быть всё по фигу, вот и не порите мне тут отсебятину. Что ж поделаешь, если товар, выданный в небесной канцелярии, возврату и обмену не подлежит. И нечего