Уйти нельзя вернуться. Рина Фиори

сожаление.

      Приходится вкратце пересказать ей содержание нашего разговора.

      – Ты куда едешь-то? – Сонька как всегда любопытна, но и я не такая глупая, какой кажусь на первый взгляд. Расскажу сейчас всё это свиристелке, а она потом матери проболтается. Так и мужская половина семейства Левиных узнает о моём местонахождении, а оно мне надо?

      – Сонечка, а могу я тебя попросить сделать так, чтобы Матвей ни в коем случае не поехал искать меня у мамы? – прошу невероятно вежливо.

      Да, я не собираюсь ехать к матери хотя бы потому, что она не была в восторге от моего скоропостижного замужества. Из-за ситуации с дедом у нас и так не всё гладко было, а после моего окончательного переезда в город, и вовсе стало печально.

      Нет, я исправно поздравляю маму со всеми праздниками, и в обязательном порядке звоню несколько раз в неделю. Но тон её всегда холодный, а речи недружелюбные. Поэтому теперь я не могу заявиться и сказать о том, что собираюсь разводиться с мужем.

      Взяв с подруги клятвенное обещание что-нибудь придумать, кладу трубку. Автобус останавливается, и я выхожу возле местной гостиницы. Чтобы обо мне кто ни думал, но я не настолько отчаянная, чтобы посреди ночи ехать в соседний, абсолютно незнакомый мне город.

      Сегодня переночую в гостинице, а завтра двинусь в путь. Оставаться в этом городе, когда каждая улочка напоминает мне о времени, проведённом с мужем, я не могу и не буду.

      Утром я встаю пораньше и отправляюсь в ломбард. Чтобы существовать какое-то время до того, как стану зарабатывать реальные деньги, мне нужно заложить украшения.

      На улице сегодня ещё холоднее, чем вчера, и куртка греет слабовато. С горечью вспоминаю свою беленькую шубку, которая охотно согревала меня в морозы.

      Надо же, как быстро я привыкла к хорошей жизни. К достатку, к любящему мужу и даже к его шикарному автомобилю. Поверила в сказку и теперь поплатилась за это сполна.

      Рука непроизвольно сжимается в кармане, нащупывая подарки Мэта. Это три кольца и цепочка с кулоном. Мне до боли в сердце жалко расставаться с этими чудесными вещицами. И дело даже не в том, что они стоят немалых денег. Для меня это в первую очередь воспоминая, которые второй день навязчиво атакуют мозг.

      Усилием воли напоминаю себе о том, как поступил со мной этот мерзавец, и без зазрения совести сдаю украшения.

      В сравнении с реальной стоимостью ювелирки, мне дают в разы меньше. Но другого выхода у меня нет, поэтому приходится смиряться с суровой реальностью.

      А ещё сегодня мой чемодан почему-то кажется тяжелее, чем вчера. Видимо, я так спешила, гонимая внезапно возникшей ненавистью к мужу, что даже не чувствовала веса своей ноши. Теперь же я с трудом доношу чемодан до автобуса, а там прошу водителя помочь мне.

      Ещё и низ живота тянет подозрительно, напоминая о том, что начало цикла не за горами.

      Сидя в автобусе, грустно смотрю в окно. Сегодня опять идёт снег. Лёгкие снежинки неторопливо опускаются на землю, собираясь в пушистый ковёр.

      – Девушка, – обращается соседка по сиденью, – у вас телефон звонит?

      Вздрагиваю