Бывший. Злой. Зеленый. Татьяна Новикова

добавил: – Не думал, что ты будешь работать в таком месте.

      Он кинул быстрый взгляд на двухэтажное неприметное здание, видавшее лучшие свои годы лет двадцать назад. Сейчас оно практически рассыпалось на глазах. Но выбирать не приходилось.

      – А что, твоему взору неприятно лицезреть бедность? – не удержалась от укола.

      – Нет, просто удивительно, как ты зарываешь свой талант в землю. Я помню, с какой страстью ты подходишь к любому делу. Неужели не захотелось уехать куда-нибудь подальше? Мало ли городов, где требуются специалисты твоей квалификации. Лучше уж вообще не работать, чем тратить время здесь.

      – Тебя спросить забыла. Злат, честно, давай ты не будешь меня осуждать и учить жизни.

      – Не буду, мне вообще плевать, – легко согласился он и театрально прижал к себе. – До вечера, родная! Уже скучаю по тебе.

      Клянусь, тетки-кгбшницы синхронно закашлялись на этих словах.

      День, как и предполагалось, прошел в суматохе, спорах, недовольствах и постоянном желании послать всё к черту. Я, сама того не желая, постоянно возвращалась к словам Златона. Да что он знает про мою жизнь, про мою работу? Какое имеет право осуждать?

      Почему для меня так важны его слова сейчас, через столько лет после разрыва?

      Пусть управляет своим бизнесом и не лезет в мои дела. Я сама решу, где работать и чем заниматься.

      После обеда ко мне заглянула заведующая. Нина Степановна улыбнулась широко-широко (ну понятно, ей уже донесли про моего ухажера). Она, седовласая и очень худая, почти тощая, была грозой всех ипохондриков и вообще мировой теткой. Своих врачей в обиду не давала, как могла пыталась нам то премию выделить, то лишние часы набить.

      – Дианка, как твое ничего? – присела она на кушетку.

      Я повела плечами.

      – Ничего.

      – Говорят, парень у тебя появился? Молодой, красивый, статны-ы-ый, – она хитро сощурилась. – Давно вы того, ну, встречаетесь?

      – Не очень. Как-то закрутилось, сама не понимаю, как так вышло.

      – Слушай, а иди-ка ты сегодня пораньше домой, – подмигнула мне заговорщицки. –  Пациентов по записи нет, срочных в больницу отправим, или я сама гляну, подстрахую тебя. А ты марафет наведи да сходи куда-нибудь со своим кавалером. И так смену тянешь за Палыча. Какая уж тут личная жизнь, если всё пашешь? Я тебе табель закрою, не бойся. Разок можно.

      Нина Степановна всегда относилась ко мне с симпатией. Сетовала, что я совсем одна (“даже кошки нет!”), относилась хоть и строго, но с заботой. Теперь вот воодушевилась. Объяснить ей, что мне торопиться некуда, было попросту невозможно.

      – Да меня заберут, – пыталась успокоить её.

      Но она была непреклонна. Уходи, и всё тут.

      Что ж, так даже лучше. Успею переодеться да забрать минимальный набор одежды для совместного проживания со Златоном. Щетку он зубную мне, конечно, нашел – но не буду же я пользоваться чужими вещами и трусы просить напрокат.

      “Я уже освободилась”, – написала без десяти три.

      “Выезжаю”, – лаконично ответил Златон.

      Всё-таки