Шепот под землей. Бен Ааронович

цвета грязной соломы. Увидев Лесли в маске, она непроизвольно шагнула назад. Неудивительно – все так реагируют.

      Я представился и показал удостоверение. Она подозрительно сощурилась на него, затем на меня. На ней была простецкая коричневая юбка и такого же цвета блузка, а поверх нее – шерстяной жакет. Но из нагрудного кармана торчали механические часы, перевернутые вверх ногами. Видимо, сиделка с проживанием.

      – Мы бы хотели видеть мистера Вудвилла-Джентла, – сказал я. – Он дома?

      – Он сейчас должен отдыхать, – ответила женщина. С явным славянским акцентом. Русская, подумал я. Или украинка.

      – Можно узнать, кто вы?

      – Я Варенька, – сказала она, – сиделка мистера Вудвилла-Джентла.

      – Мы можем войти? – спросила Лесли.

      – Не знаю, – ответила Варенька.

      Я вынул блокнот.

      – Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

      – Мы ведем официальное расследование, – сообщила Лесли.

      Варенька еще помедлила, потом – очень неохотно, на мой взгляд, – посторонилась и впустила нас.

      – Пожалуйста, – сказала она, – заходите. Я сейчас посмотрю, может быть, мистер Вудвилл-Джентл уже проснулся.

      Очень интересно, подумал я. Ей проще впустить нас, чем назвать свое полное имя.

      Квартира представляла собой длинный прямоугольный коридор с гостиной и кухней по правой стороне. По левой размещались спальни и, как я понял, ванные комнаты. Все стены занимали книжные полки. Было душно из-за задернутых штор, едва заметно пахло дезинфектантом и плесенью. Варенька повела нас в гостиную, и я по пути успел глянуть на книги. Похоже, все они были куплены в благотворительном секонд-хенде: твердые переплеты сверкали дырами в суперобложках, а у мягких были потертые и выцветшие корешки. И при этом все они были тщательно отсортированы сначала в тематическом, а затем в алфавитном порядке. Аж две полки занимали книги Патрика О’Брайана – видимо, все, что есть, включая «Желтого адмирала». Целая этажерка была отведена под книги в мягкой обложке, вышедшие в пятидесятые годы в издательстве «Пенгуин букс».

      Для моего папы такие книги – настоящий предмет культа. Он говорит, тогда пенгвиновские издания были жутко популярны: стоило только сесть за столик в нужном кафе в Сохо, открыть такую книжку, притвориться, будто читаешь, – и готово. Не успеешь заказать вторую чашку эспрессо, как вокруг тебя уже будут виться эффектные юные дамы.

      Лесли тайком пихнула меня под локоть, чтоб собрался и сделал суровое лицо. Мы вошли в гостиную, и Варенька, оставив нас, отправилась нарушать отдых Альберта Вудвилла-Джентла.

      – Он колясочник, – шепнула Лесли.

      Судя по тому, где стоял обеденный стол и как располагались другие предметы мебели, квартиру действительно обставляли с учетом нужд инвалида-колясочника. Лесли носком ботинка поковыряла следы на ковре – там, где узкие колесики кресла протерли две светлые полоски на темно-красном плюше.

      С другого конца коридора донеслись приглушенные голоса. Варенька свой пару раз повышала, но, очевидно,