Осколки сфер. Часть II. Евгения Преображенская

потому что должна была это сделать… – повторила чародейка. – Не знаю, почему, но должна. Только и долга я пошла против твоей воли, учитель…

      – …Но вела ли тебя твоя собственная воля? – усмехнулся мужчина, только теперь посмотрев в глаза ученицы. – Ты хочешь понять, чем ты пожертвовала? Я не отвечу на твой вопрос, ибо я не знаю точного ответа. Как целитель я могу сказать, что сейчас ты здорова. Обессилена, но здорова… Даже более того, твой женский лунный цикл возобновил своё движение, отсюда боль и кровь…

      – Это был не… – всхлипнула девушка. – Я не потеряла ребёнка? Нашего ребёнка.

      – Это был не выкидыш, – маг снова устремил свой взор на пламя костра.

      – …Единушка, – с облегчением вздохнула Дженна. – Значит, это просто месячные?

      – Да, – кивнула Катан.

      – Я успела забыть, как это бывает, – слабо рассмеялась чародейка. Она вздохнула. – Значит, ты не сердишься на меня?

      – …Как учитель, я могу тебя похвалить, – ответил маг. – Я видел твоё творение на балу… Она хорошо двигается и обладает прекрасной координацией. То, что ты сделала с русалкой, – поистине гениально.

      – Я внимательно изучила твои записи… – произнесла Дженна.

      – Ты пошла гораздо дальше моих экспериментов, – продолжил маг. – Я заметил, что ты переделала не только дельфиний хвост, но весь организм, все его системы, все сферы… И не удивительно, что ты потратила на это много сил. Лилио теперь настоящий человек и вполне полноценная женщина… Но вот мой вопрос, Дженна, – Катан едва заметно поморщился, – сделала ли это ты?

      – Кто же ещё мог это сделать? – вздохнула чародейка. – Это сделала я, и только я.

      – Расскажи поподробнее, прошу…

      Катан улыбнулся. Эта скупая улыбка немного ободрила чародейку. Она привстала на руках и, сделав ещё несколько глотков верескового вина, ответила:

      – Для метаморфоз с живыми существами ты использовал свою кровь. Я поступила иначе: так, как ты делал с куклами… Я отдала Лилио частицу себя, оставила ей оттиск сферы своей человеческой сути. На некоторое время я стала ею и… как я обычно менялась сама, превращаясь то в птицу, то в лисицу, я изменила и природу Лилио…

      – А теперь уходите, – попросила Дженна. – Оставьте нас с Лилио наедине…

      Солнце поднялось и утонуло в светлой голубизне небес. Пели накатывающие на гальку волны. Кричали чайки, щебетали побережники, покрякивали черноголовые плавунцы.

      Они остались наедине: дитя другого мира, дочь озера и та, отражение которой в воде могли видеть лишь птицы, рассекающие воздушные просторы. Мягкое тепло дня и убаюкивающий шелест волн наполняли их души умиротворением.

      Все трое шли против самой природы, ибо того требовал мир – Сет желал их союза. Все трое находились там, где были нужны. Там, где должны были находиться.

      Выбрав защищённое от ветра и воды место на берегу, русалка и чародейка опустились на камни.

      – Будет больно? – прошептала Лилио.

      – Да, – кивнула Дженна. – Мне. Ты же просто заснёшь. Но…

      – …Могу не проснуться? –