Под знаком OST. Книга 4. Елена Немых

заходит, обнимает ее, пытаясь успокоить, однако в итоге сама начинает плакать навзрыд. Муся замечает лежащую на столе газету «Известия», вытирает слезы, машет рукой на Лену, которая выскакивает из комнаты. Муся читает внимательно передовую статью, потом выходит на кухню, у Лены заплаканные глаза, она преданно смотрит на Растопчину.

      – Я скоро перееду в Москву, хочу восстановиться в ГИТИСе и вернуться на сцену, Лена, наверное в уже в московском ДК. Я через месяц опять еду к Анисимову с просьбой помочь с возвращением домой в Москву.

      Муся подходит к окну, видит капли, сосульки, лужи и лошадь, уныло жующую овес из торбы. Муся машет на Лену рукой и выходит из кухни, в комнате устанавливается тишина, и лишь мерный стук часов слышен в доме, когда внезапно в светелке появляется почтальон с большой сумкой. В ней письма и газеты.

      – Вам письмо, Мария Васильевна! Из Рыбинска. (садится на стул) Налей мне воды в стакан, Лена!

      Фаина мычит, наливает воды в стакан, протягивает его почтальону.

      Почтальон замолкает, Муся берет у него из рук письмо, разворачивает его, читает, письмо падает из рук. Почтальон выходит на улицу, подходит к алюминиевому рукомойнику, моет руки с мылом, кричит Мусе.

      – Кстати, у вас там кто? В в/ч 126345?

      Муся выглядывает из окна, открыв ставни, видит почтальона, который моет руки.

      – У меня жених там! Митя Андреев.

      – За что сел?

      – Ему моя сестра Зоя новый военный билет дала в военном госпитале. У него фашисты старый военный билет отобрали, когда в плен захватили. Вообще, он всю войну прошел под другой фамилией.

      Почтальон машет рукой, закидывает лямку на плечо и уходит, хлопнув калиткой. Муся вздохнула, закрыла ставни и легла на кровать, укрывшись пледом, она нашла письмо от Мити из Рыблага на полу и увидела алый закат, отражающийся в реке. Вид из избы Лены был замечательный. Где-то вдалеке завыла собака, замычала корова, которую выгнали в поле. Муся замолчала, взяла в руки еще раз письмо от Мити из Рыблага и почему-то заплакала, представив, как каждое утро толпа заключенных, в том числе Митя Андреев, выходит работать на котловане рядом с городом Рыбинск. Ничего нового в письме Мити не было. Он подавался трижды с 1945-го апелляцию, но так и не попал под амнистию.

      Вот и в то хмурое утро Андреев, как обычно, вышел на работу, сверху моросил серый ледяной дождь, куртки зэков промокли, однако они все дружно колотили кирками по мерзлой земле, пытаясь выколотить щебень из горы. Когда в работе образовался перерыв, заключенные пытались разжечь костер, однако неожиданно вдалеке показался конвоир.

      – Чего расселись?! А? Ну-ка, быстро встали и начали работу. Тебе лопату выдать? (показывает на яму Мите) Ты чего расселся?

      – Моя сломалась.

      Митя сплевывает. Он сильно изменился. Прошло восемь лет со дня его ареста на Рыбинской ГЭС. Зэки рыли котлованы, работали на лесоповале, в том числе на местном спичечном заводе. Годы, проведенные в зоне, дали себя знать.