Паутинка на глобусе. Владимир Замышляев

он хвастался, как схитрил при забеге на гору.

      − Да это было просто развлечение, не бери в голову.

      Лиза не унималась:

      − Ты не хочешь ссориться, поэтому оправдываешь его. Но послав нас с тобой на переправу без страховки, он же рисковал нашими жизнями. Если бы ты тогда не удержался на ногах, скорее всего, мы оба погибли бы. С этим-то не поспоришь?

      − Он почему-то злится на меня.

      «Становится прохладно», − Лиза подсела ближе. Ощутив прикосновение её плеча к моей руке, я почувствовал дрожь в теле и невольно отодвинулся. Опершись рукой о моё колено, Лиза потянулась к костру, чтобы ещё больше его расшевелить. Взметнулись искры. Потом она медленно, нехотя убрала свою ладонь, обернулась, и я увидел её манящий взгляд. Затем, откинув назад каштановые волосы, обвила руками мою шею и прильнула к губам. Я неожиданно для себя обнял её. «Только не здесь», − шепнула Лиза, вставая, и потянула меня в сторону леса. Смеясь, она упала на спину в мягкую зелёную траву, раскинув руки в стороны. Я лег рядом, коснулся ладонями её тела и ощутил, как она вздрогнула. Пальцы, соприкасаясь с её нежной кожей, выдавали мои страстные желания. Я прильнул к ней и поцеловал тонкую шею, поцелуи опускались всё ниже и ниже…

      Вдруг я услышал, как совсем рядом хрустнула ветка, оглянулся и увидел Зыбина, с ненавистью смотрящего на нас сверху. Резко развернувшись, он бросился в палатку. Через некоторое время до нас донеслись всхлипывания.

      …Всю ночь мы с Лизой сидели у костра. Она прижималась ко мне, крепко обхватив мою руку. Вдруг засмеялась.

      − Ты чего? – не понял я.

      − Влад, ты просто животное.

      − Ну…конечно, до твоего Зыбина мне, как до луны, далеко.

      − Он теперь не мой. А ты оставайся таким, какой есть. Никогда ещё мне не было так хорошо…

      Под утренним солнцем туман растворился, превращаясь в капельки росы на траве. Лиза, ласково улыбаясь, сказала: «Влад, пока ты готовишь завтрак, я пойду прогуляться».

      Вернувшись к костру, она всё ещё улыбалась, держа в руках букетик цветов. В это время из палатки выполз совершенно пьяный Зыбин. Он поднял голову, глядя на меня ненавидящими, полными слёз глазами, и процедил сквозь зубы: «Тварь! Зря я тебя в поход взял!» Я засмеялся, глядя на него, и сказал: «Паша, вытри слюни с подбородка».

      Лиза сделала шаг навстречу, но посмотрев мне в глаза, словно наткнулась на невидимую стену. В этот момент её фигура показалась мне какой-то размытой, нечёткой, готовой раствориться в воздухе. Она была совсем не похожа на ту Лизу, которую я увидел впервые в купе поезда. Сейчас она напомнила мне девушку с репродукции Ренуара, висящей в комнате Зыбина. Но в её образе теперь не было ничего притягательного для меня, а было нечто уходящее, исчезающее. Лиза резко переменилась в лице, швырнула букет и, зарыдав, бросилась в сторону от костра. Только сейчас она поняла, что потеряв одного мужчину, не приобрела другого. Жалел ли я её? Вовсе нет. Почему я должен её жалеть? У меня есть любимая семья, и Лиза знала об этом. На что она надеялась?

      Почувствовав отвращение к себе после всего произошедшего, я быстро зашагал к реке. Не раздеваясь,