Ангел-хранитель. Брат и сестра. Екатерина Шубочкина

редко приезжал в гости, но помню Надюшку как очень общительного открытого ребенка, – удивился Никита.

      – Мы решили, что ее закрытость – это такая адаптация к школе, переходный какой-то момент, – добавила бабушка.

      – Ну, что теперь с этим делать? – вдруг выдал папа Никиты.

      – Давайте я с ней поговорю, как нейтральное лицо, – предложила Маша.

      – Нет, лучше я поговорю, – заявил Никита. – Вы не переживайте тут, разберемся.

      Оставив родных за столом в смущенном недоумении, Никита направился вслед за Надей.

      – Привет, можно войти? – постучавшись, заглянул он в комнату сестры.

      – Заходи, – раздались всхлипы из-за спинки кресла, в котором комочком сжалась Надюшка.

      Никита невольно улыбнулся, вспомнив, как сам много раз точно также сидел печальный, прижав колени к груди, в этом уже потертом местами кресле.

      – Да, изменилась, конечно, моя комната… Стены сама розовые захотела? – начал издалека брат.

      – Я еще маленькая была, когда красили, – отозвалась сестра. – Сейчас бы желтые выбрала… Солнечные…

      – Поговорим? – спросил осторожно Никита, присаживаясь на стул у компьютерного стола.

      – О чем?

      – Ну, мне показалось, что у тебя какие-то проблемы, о которых ты почему-то не говорила родителям. Может, мне расскажешь, как старшему брату?

      – Да ты меня еще меньше, чем родители знаешь, – ухмыльнулась в ответ Надя.

      – Это правда. Я уехал учиться в Москву, когда тебе один годик был, и приезжал не часто, когда ты росла, поэтому общались мы мало. Но теперь-то есть возможность наверстывать упущенное! – Никита пытался показать свое дружелюбие и готовность помочь. – Что там в школе не заладилось? Кто-то обижает?

      – Никто меня не обижает, – буркнула в ответ Надя. – Это я всех обижаю…

      – Это как же? – удивился Никита.

      – Правду говорю…

      – Так, это же хорошо – говорить правду, – совсем растерялся брат. – Как это может обижать?

      – Как – как?! Ну вот, например: меня посадили за парту с одной девочкой, начали общаться, все хорошо, а потом она начинает мне про других одноклассников всякие гадости говорить, что, мол, этот дурак, этот врун, этот чокнутый. Я сказала, что нельзя так людей обзывать, это грех, она тогда перестала со мной дружить и про меня стала ерунду другим рассказывать. Потом с Таней хотела дружить, рассказала ей про то, что одноклассники за её спиной говорят, так она мне не поверила! Решила, что я всё придумала, чтобы она с другими девочками не дружила, только со мной! А я просто правду сказала! Понимаешь? Теперь я в классе вообще никому ничего не говорю!

      – Да уж, дела… – протянул Никита, не зная, что тут можно посоветовать сестре.

      – А у тебя у самого-то друзья есть? Кроме Маши, конечно: она не в счёт, – вдруг поинтересовалась Надя.

      – Есть, конечно…

      – Настоящие? Чтоб вот друг за друга горой и не ссориться? – продолжала допытывать брата младшая сестра.

      – Такой