Как я умер. Герман Филатов

ленку, которую разрезали на части и склеили, убрав некоторые куски.

      Дождь лился с неба без перерыва. Прячась от воды сподручными предметами, прохожие бежали кто куда, желая поскорее укрыться от непогоды, а я сидел в это время в своей комнате и наблюдал за ними через окно.

      Казалось бы, для девятилетнего паренька вроде меня есть множество более интересных занятий, например просмотр фильма или видеоигры, но проблема в том, что все это связанно с электричеством, а его как раз и не было из-за каприза разбушевавшейся природы.

      Конечно, можно было посидеть за книгой, но в том возрасте я не читал их сам, это была обязанность мамы, которую она исполняла каждый вечер перед тем, как я ложился спать, но было еще рано. В тот момент она работала в своем небольшом кабинетике, сделанным для нее отцом, когда родители только переехали в этот дом, в котором я появился на свет…

      …и в котором я его покинул.

      На дворе было шестнадцатое сентября две тысячи восемнадцатого года, и в то время в моем небольшом городке произошла череда страшных убийств и странностей, которые никто не мог объяснить.

      Все было хорошо, люди жили свою жизнь, работали, гуляли по вечерами в центральном парке и делали все то, что делают другие обычные люди в обычных городках вроде моего, но однажды весенней ночью произошло нечто, что ужаснуло всех в Вистене одновременно, хотя никто этого широкой огласке не придал. Люди лишь перешептывались между собой и удивлялись, когда узнавали, что почувствовали одно и то же.

      Узнал я об этом только после своей смерти, когда начал видеть больше, нежели живые.

      Та ночь также хорошо сохранилась в моей памяти. Я спал и смотрел какой-то сон. Не помню, о чем он был, в памяти сохранился лишь отчетливый запах корицы, которую мама часто добавляла в пироги.

      И вдруг, ни с того ни с сего, в половину первого пополуночи мое сердце быстро забилось. Распахнув глаза, я подскочил в своей постели, обливаясь холодным потом, и начал озираться по сторонам с тем бешенством в глазах, какое можно увидеть у жертвы, озирающейся на хищника, который вот-вот настигнет ее и лишит жизни.

      Тогда была середина весны и температура на улице в основном держалась на двадцати пяти градусах, но в ту ночь, когда я пробудился ото сна, мне показалось, что комнату превратили в морозильную камеру.

      Съежившись, я несколько минут просидел недвижимо, скованный ужасом, и только тогда понял, что в моей комнате тепло. Холод находился внутри меня.

      Первым, что мне хотелось сделать, это побежать в родительскую комнату и спрятаться под маминым одеялом, рассказать ей все, и чтобы она обняла меня и успокоила, но я передумал. Для подобного мне было уже слишком много лет, почти десять, и вести себя, как трехлетка, мне показалось стыдным.

      С трудом выровняв свое дыхание, я смотрел в одну точку на стене и попытался выровнять свое сердцебиение. Спустя несколько минут мне это удалось, но вдруг снаружи раздался отчетливый звук. На мгновение сжавшись, я прислушался, и через несколько секунд успокоился, узнав тяжелую отцовскую поступь.

      Он тоже проснулся?

      Я вроде бы не кричал и не мог стать причиной его пробуждения, да и за окном все было тихо.

      Подождав немного, я слез с кровати и тихонько вышел из комнаты. Приблизившись к лестнице, что соединяла первый и второй этажи нашего дома, я услышал бормотание голосов.

      Спустившись по ступеням и не издавав при этом ни единого звука, я приблизился к дверному проему, что вел на кухню, и, аккуратно заглянув в него, увидел своих родителей. Сидя друг напротив друга в полумраке, они курили по сигарете, а рядом с пепельницей стоял бокал, из которого они по очереди что-то пили.

      Я смотрел на них всего лишь несколько секунд перед тем, как спрятаться за стенкой, но этого времени мне хватило, чтобы заметить бледность на их лицах и то, как у них тряслись руки.

      – Со мной подобного никогда не случалось, – пробормотал отец. – Мое сердце билось так, что первой мыслью было – инфаркт.

      – Да, – согласилась мать. – Но самое странное то, что с нами произошло одно и то же в одно время. Мне до сих пор так страшно, даже описать не могу.

      – Это не может быть совпадением. Может, у нас утечка газа в доме?

      – Завтра утром вызову мастеров. А пока нужно открыть окна во всем доме.

      Услышав это и не желая быть пойманным, я на цыпочках отошел от двери на полдюжины шагов, после чего развернулся и побежал в свою комнату.

      Едва я успел лечь на кровать и укрыть себя одеялом, как вдруг дверь отворилась и вошла мама. Пройдя мимо меня так тихо, как могут ходить только женщины, она отворила окно и вышла, предварительно подойдя ко мне и ощупав мое лицо.

      Я с трудом удержался от того, чтобы не зажмуриться.

      Спустя несколько минут за ней последовал отец, и в доме стало тихо.

      Понимая, что впереди целая ночь, я начал думать о хорошем и вскоре заснул. Но перед тем, как впасть в небытие, мои уши уловили звук, донесшийся откуда-то с улицы. Громкий и протяжный вой, немного похожий на вой страдающего