Код убийства. Наталья Собакарь

На каком основании вы позволили ему войти?

      Фомин толкнул девушку в комнату, и открылась причина, по которой она не смогла отказать ему.

      В руках у него был пистолет.

      Алиса вскрикнула. Шумский побледнел и отступил назад, а Женя Рыбкин шагнул вперед и встал прямо перед Фоминым, прикрывая собой женщин.

      – Э, мужик, ты чего? – сказал Рыбкин тоном дворового задиры. – Ты зачем ствол достал?

      – Заткнись! – заорал Фомин. – Идиот. Чертов гопник.

      – Тебе гопники не нравятся? Мне тоже. – Женя был спокоен. – Они никому не нравятся. Давай выйдем на улицу и поговорим об этом. Спокойно разберемся, как мужик с мужиком. – Он медленно продвигался вперед, раскачиваясь из стороны в сторону.

      Фомин видел, что Женя его совсем не боится. Судя по всему, это был не первый ствол в его жизни. Он раскачивался из стороны в сторону, чтобы затруднить попадание в цель.

      Писатель Евгений Рыбкин точно знал, что делает.

      – Ты не понимаешь, – сказал Фомин. – Ты всего лишь игрушка в их руках.

      – Я много чего не понимаю, – ответил Женя. – Это правда. Но одну вещь я точно знаю. Стволом проблемы закончиться не могут, а вот начаться – очень даже.

      – Что вам нужно? – спросила Алиса дрожащим голосом.

      – Что мне нужно? – переспросил Фомин. – Мне нужно, чтобы в этой жизни был смысл. А вы делаете все, чтобы его не было! Отойди от меня! – закричал он на приближающегося Женю.

      Тот поднял руки и сделал шаг назад.

      – Спокойно, Гена. Я отхожу. Никто не хочет проблем. Ты скажи, что тебя так разозлило. Мы поможем. Правда? – обратился он к окружающим.

      У остальных едва хватило сил кивнуть.

      – Ты хочешь мне помочь? – спросил Фомин. – Попробуй. Ты же такой талантливый. Это сразу видно. Ведь именно поэтому тебя выбрали победителем. За твой талант. Ведь так?

      Никто не ответил Фомину.

      – Вот есть два человека, – продолжил он. – Один из них живет в городе всю жизнь. Он знает каждую улицу, каждый переулок. Он не любит туристов, но если кто-то спросит его, как пройти, он расскажет, покажет, а иногда и доведет до места. Она знает историю почти каждого дома. Он знает не только модные рестораны, но и хорошие, и умеет отличать одни от других. Он морщится при упоминании об избитых местах, но попробуйте сказать при нем, что Красная площадь не самая красивая в мире.

      Фомин ткнул рукой с пистолетом в сторону Жени.

      – Есть другой человек. Он приехал не то из глубинки, не то из низинки. Он смотрит вокруг и видит только клевые места для своих ублюдочных фоток. Он не ест в ресторанах, даже если у него есть деньги, потому что с его точки зрения это баловство. Конечно, ведь его мамаша готовит лучше, чем всемирно известные повара. Он смотрит на гирлянды искусственных цветов, которыми изуродовали центр, и думает, что это красота. На их фоне он делает фотки и шлет друзьям в Челябинск.

      – В Саратов, – поправил его Женя.

      – Да какая, к черту, разница! – взвился Фомин. – Ты написал три школьных сочинения и называешь себя писателем.