Наркозы. Олег Молоканов

ее, он прошел к дому и поднялся на крыльцо. Входная дверь, что показалось еще более странным, тоже была приоткрыта. Оказавшись в прихожей, Нарышкин поразился обилию пустых бутылок из-под дешевого вина и пива. Споткнувшись об одну из них и вызвав громкий перезвон, он добрался до двери в гостиную, потянул ручку на себя и увидел внутри полный хаос. В комнате царила грязь, на полу валялась мужская одежда, а стол изобиловал открытыми консервными банками, в части из которых содержимое давно испортилось. За столом сидел пьяный Козлов: секундой ранее он обернулся на грохот стекла и вперился в дверь, чтобы разобрать, кто вошел.

      – А где тетя Надя… в смысле, мать где?

      – Умерла, – безучастно ответил хозяин.

      – Иди ты! Когда?

      – Сорок дней недавно было.

      – Ну дела… А чего не позвонил, не сказал?

      В те времена мобильной связи не существовало в принципе, да и само по себе положение с телефонизацией в поселке было аховое. Телефон из жителей Рыбного переулка имела только одна семья, к которой по несколько раз в день, по поводу и без, ломились местные просители, чтобы связаться по срочным делам с Москвой и другими населенными пунктами. Хозяева входили в положение, но это было полбеды. Настоящий геморрой начинался, когда им приходили счета за межгород, оплачивать которые за других они, естественно, не собирались. Чтобы установить порядок, им приходилось охотиться за ранее звонившими, вручать им квитанции, а потом еще и убеждаться, что все счета погашены. Тактичные семьи Нарышкиных и Козловых обходили дом номер семь, о котором речь, за версту, даже не помышляя появляться на глаза «счастливым» обладателям телефонного аппарата. Единственной альтернативой было сходить на узел в Климовск, но в случае Козлова это не сработало. То ли он беспробудно пил, пораженный смертью матери, то ли ему было просто лень, а скорее всего, и то и другое, – но его друг и сосед Нарышкин узнал о случившемся только что, сию секунду.

      Услышав вопрос, Козлов отмахнулся.

      – А на хрена, кому это надо?

      – Ну ты даешь! Мне надо. Предкам моим. Помогли с похоронами хотя бы…

      – Да там ничего трудного не было.

      Нарышкин подсел, выудил из куртки бутылку водки и поставил ее на стол. В сложившейся ситуации он не знал, как себя вести. С одной стороны, известие его шокировало, а с другой, для самого Козлова это был уже пройденный и пережитый этап. После того, как выпили поминальную, а за ней тост за Наркозов – то есть за себя, любимых – Нарышкин попытался узнать подробности.

      – Расскажи хоть, как это случилось.

      – А я и сам не знаю. Я весь день пробухал на речке, домой еле дошел. Прихожу – а ее нет. Сказали, в больницу увезли с приступом. В нашу, которая за баней.

      – С приступом чего?

      – Сердце.

      – Ну, а дальше что?

      – Что?

      – Что ты сделал? Навещать ходил хотя бы?

      – Не успел. Утром агент похоронный пришел