Наследник для босса. Любовь Черникова

пять тысяч. Не так чтобы много, но зато белыми. Плюс есть премии и доплата за услуги не из стандартного перечня, – тараторил он как по писаному, словно опасаясь, что убегу.

      – Двадцать пять?

      Я уже видела цены на жилье. Сейчас чтобы койкоместо в пригороде снять надо десять-пятнадцать. Еще на проезд, и на мобильную связь… Я со вздохом уставилась на свой разбитый телефон. Овчинка выделки не стоит. Даже если я есть перестану, мне все равно нечего будет отправить домой.

      – Хорошо, тридцать. Ну лааадно! Тридцать пять, и ты самая высокооплачиваемая уборщица за всю историю нашего холдинга.

      Едва ли не открыв рот, я слушала, как на глазах повышаются ставки. Тридцать пять! Серьезно? Это уже была та сумма, которую можно рассматривать. Для старта карьеры очень даже неплохо. И намного больше того, на что я могла рассчитывать дома. А если еще и экономить… И брать халтурки – фрилансить, как говорит мой брат…

      Стоп, Маня! Что ты его слушаешь? Этот красавчик тебе наваливает горстями, а ты уши-то и развесила. Наивная! Уборщица за тридцать пять тысяч! Угу…

      Мужчина тоже заметил сомнения на моем лице и отпустил, наконец, мою руку.

      – Прости, я не представился. Меня зовут Арсений Батрухин, я заместитель генерального по экономическим вопросам. Как раз по твоему профилю, – весело подмигнул он. – А тебя как величать, госпожа Боец?

      Он наклонился и двумя пальцами выудил из урны мой бейджик. При этом он так покосился в мою сторону, что его взгляд в переговорке. Я густо покраснела, и пискнула:

      – Маша. Кхм! Мария Александровна Боец, – исправилась я.

      Надо представляться солидно, как батька учил, всплыли в голове слова Кольки.

      «Ляпнешь по привычке – Манька, так Манькой для всех и останешься», – любил поучать Сан Саныч.

      – Ну тогда можешь звать меня просто Арсений Евгеньевич. Так что, Мария Александровна, идем в отдел кадров оформляться? – он галантно предложил мне локоть.

      Изрядно смущаясь, я раздумывала стоит ли положить на него ладонь, как вдруг вспомнила кое-что важное. То, что царапнуло.

      – Только один вопрос, Арсений Евгеньевич.

      – Какой?

      – Что за услуги такие «не из стандартного перечня»?

      Я ощутила неловкость, произнеся это вслух. Батрухин заговорщически пошевелил бровями и наклонился ближе.

      – Ну, как тебе сказать… Ты же понимаешь?

      При этом его глаза приняли такое выражение, что на моих щеках вспыхнул румянец. Это что такое он мне предлагает, охальник?!

      – Да… Да вы что это?! Я не такая!

      Батрухин расхохотался открыто и заливисто. Запрокинув голову, отчего его светлые волосы колыхнулись.

      – Какая же ты все-таки наивная, Машка! Наверное, тебя как следует накрутили дома, про то, что каждый москвич мужского пола норовит оприходовать приезжую во всех позах?

      Теперь у меня пылали не только щеки, но и уши. И даже, кажется, нос.

      – Да расслабься, шучу я. Смотри, есть должностная инструкция. Это документ такой, – принялся он объяснять мне как недоразвитой. – Там указан перечень твоих обязанностей и требования к их исполнению,