Список желаний. Дневник Ани Алёхиной. Татьяна Грац

отправилась разбирать новую литературу. Буквально вчера был завоз. Теперь среди полок лежали коробки с книгами, которые нужно было расставить по жанрам. Аня любила эту часть работы. Здесь она была одна и не растрачивала свою энергию на других. Ей сложно сосредотачиваться на людях. Они громкие, недовольные и вечно спешащие. А книги молчат. Много рассказывают, но тихо. Рассказывают, только если Аня сама этого захочет. У каждой книги своя история. И Аня вправе выбирать подходящую для себя. Книги не тычут пальцами небрежно, не заставляют читать быстрее. Или заставляют, но ненамеренно. Книги не обвиняют в рассеянности и не напоминают о времени. А вот с людьми, напротив, такое часто случается.

      – Карандаш? – первое, что Аня услышала, ответив на звонок.

      – Блин, фломастер! – усмехнулась Аня. – Привет.

      – Не обижайся. Слышу, настроение у тебя на нуле. Что ж, спешу порадовать – я договорилась. Квартира в твоем полном распоряжении. Ключи у меня. Все готово. Ты как? Не передумала?

      – Все в силе! Сегодня ночью выезжаю, завтра в три дня на вокзале.

      – Буду ждать, – голос в телефоне стал теплее.

      – Хорошо, – Аня тоже смягчилась. – И спасибо тебе за то, что помогаешь.

      В ответ от сестры Аня услышала ее любимое «Мазаль тов», что означало «удачи». На этом разговор и закончился.

      Родная сестра Ани – Ксюша, в апреле ей стукнет тридцадтник, жила в Туле вместе с мужем и двухлетним сыном в своей квартире. Удачно устроилась за пятьсот километров от родного города, обзавелась собственным ателье и теперь отлично выполняла роль хорошей жены и матери. Всё, как автор детской сказки прописал.

      И Аня. Жила по-прежнему в Пензе, с мамой. Окончила местный институт два года назад по специальности управление персоналом. Работала в книжном магазине продавцом-кассиром уже четыре года. Без развития. Без продвижения. Без перспектив на будущее. Из достигнутых целей за Аней числились статусы: «ни разу не проспавший работник», «заслуженный засланец в магазин за хлебом» и «Алёхина Аня – юбка-карандаш» или просто «Аня-Карандаш». Последнее прилипло к ней намертво. А все потому, что Аня любила носить юбки по крою «карандаш». Прозвище появилось еще в институте, а затем просочилось и на работу. Коллегам на радость.

      – Уезжаешь? – поинтересовалась уборщица Надя, случайно услышавшая разговор.

      – Да, на Новый год к сестре, – кивнула Аня.

      – Смотри, будь повнимательней и там, и в поездке. Ты на поезде ведь?

      – Ага.

      – Аккуратней. А мама не против? Тебе бы попутчика в дорогу с твоей-то головой…

      – Теть Надь, спасибо за беспокойство. Я справлюсь, – сдержанно ответила Аня.

      Надя, пожалуй, была единственной женщиной в книжном, которая искренне переживала о судьбе Ани. Шестидесятилетняя Надежда трудилась на пенсии уборщицей, откладывала деньги на обучение своего единственного внука. Она часто рассказывала о нем, какой он смышленый и какой у него подвешенный язык. Говорила: «Его бы в артисты». Однако Петя замахнулся на МГУ, куда собирался