Преступный сюжет в русской литературе. Анатолий Валентинович Наумов

должны отомстить тиранам, подняться на борьбу. Поэтому, считает В. Кулешов, в оде и употреблен стих «Тираны мира! Трепещите!»[45]. Нам думается, что сравниваемые позиции не столь уж далеки друг от друга и что вторая лишь дополняет и конкретизирует первую. Если (исходя из позиции Благого) рабы (крепостные) проснутся и осознают свое право, то тиранам действительно придется «трепетать», и в конечном счете призыв пробудиться и осознать свои права означает призыв отомстить тиранам и подняться на борьбу против них за те же свои права. Кстати сказать, власти так и восприняли смысл этой оды, и не случайно ее написание послужило едва ли не главным поводом для ссылки поэта на юг.

      Основное же государственно-правовое кредо молодого поэта было выражено в строках оды, в которых высказаны взгляды Пушкина на соотношение власти и закона, вольности и закона:

      Лишь там над царскою главой

      Народов не легло страданье,

      Где крепко с Вольностью святой

      Законов мощных сочетанье…

      Владыки! вам венец и трон

      Дает закон – а не природа;

      Стоите выше вы народа,

      Но вечный выше вас закон.

      И горе, горе племенам,

      Где дремлет он неосторожно,

      Где иль народу, иль царям

      Законом властвовать возможно!..

      И днесь учитесь, о цари:

      Ни наказанья, ни награды,

      Ни кров темниц, ни алтари

      Не верные для вас ограды.

      Склонитесь первые главой

      Под сень надежную Закона,

      И станут вечной стражей трона

      Народов вольность и покой.

      В контексте этих строк и следует толковать всю оду в целом. Очевидно, что Пушкин призывал в оде не к свержению самодержавия, а к его ограничению. И в первую очередь ограничению законом. Его должны соблюдать все – и цари, и народы. Людовик XVI нарушил закон и поэтому был казнен. Но пришедшие к власти также нарушили закон, введя якобинский террор, и это вновь принесло народам порабощение – диктатуру Наполеона, провозгласившего себя императором («злодейская порфира на галлах скованных лежит»). В связи с этим поэт вновь предрекает погибель тирану, поправшему закон:

      Самовластительный злодей!

      Тебя, твой трон я ненавижу,

      Твою погибель, смерть детей

      С жестокой радостию вижу.

      Все это позволяет предположить, что государственно-правовым идеалом Пушкина и в то время была не республика, а конституционная монархия. Именно так толковали государственно-политические взгляды поэта философы Г. Федотов[46] и С. Франк[47]. Исторически такая форма правления буржуазного государства возникает там, где буржуазия еще недостаточно сильна, чтобы господствовать безраздельно, и поэтому вынуждена идти на компромисс с земельной аристократией и разделять с ней власть (разумеется, что появление «сегодняшних» конституционных монархий не всегда может вписываться в подобное объяснение причин создания таких форм правления государства). Конечно же, социально-политическим условиям России первой половины XIX столетия в большей

45

Кулешов В. Жизнь и творчество А. С. Пушкина. М., 1987. С. 62.

46

См.: Федотов Г. Певец империи и свободы // Пушкин в русской философской критике. М., 1990. С. 369.

47

См.: Франк С. Пушкин как политический мыслитель // Пушкин в русской философской критике. С. 400.