Ты мне никто!. Greenwell Olga

Юля раскладывала блинчики на тарелки, поливала их клубничным сиропом. А сейчас… ох, только бы ничего не заметила!

      На моё счастье, зазвонил телефон девицы, и она, пока делилась с подружкой последними новостями, пшикала пенку на блины.

      – Масик! – крикнула.

      Так как ее дружок не отвечал, девица бросилась его будить.

      Быстро сменив этикетки обратно, я поставила пену для бритья в холодильник.

      На всякий случай решила, что лучше слинять из дома подобру-поздорову, тем более наверху уже слышался голос пробудившегося Макара.

      Если этот фокус не сработает, то придется применить еще более тяжелую артиллерию.

      ***

      Все-таки что у Юльки не отнять, так это то, что из нее неплохая хозяйка. Счастливчик, которому повезет жениться на ней, уже в первые полгода прибавит двадцать кило. Готовая все делать по правилу «сердце-желудок», она забывала обо всем остальном. Между нами не было интересных разговоров, жарких споров, не сыпались искры. Мне становилось скучно. Все Юлькины новости сводились к распродажам дизайнерских прикидов, цвету ногтей и каким-то косметическим процедурам. Вот так тусуешься вместе в клубешнике, и вроде хорошо и весело, и все дозволено, но едва окунаешься с этим же человеком в быт, понимаешь, что это пустота. Гулкая пустота. Я бы болтал про машины и их запчасти с Тохой, если б не наши более чем натянутые отношения. Та хоть не мозолила глаза вечно обиженным выражением лица.

      – Масичек, поторопись! – позвала меня подруга.

      Сверху видел стол с аппетитной горкой блинов со взбитыми сливками и клубникой.

      Сев за стол, хлебнул кофе из чашки, огляделся.

      – А где Антонина?

      – Извини, но ее я не пригласила. – Я только пожал плечами. Нет, так нет. – Похоже, ее нет дома, – Юлька пододвинула мне тарелку.

      – Ну и отлично. – Свернув блин в трубочку, поднес ко рту. Ммм… В следующее мгновение поперхнулся, закашлялся, в носу защипало, и я почувствовал, что начинаю задыхаться. Только успел увидеть ошалевшие глаза Юльки.

      – Макар… – пискнула она. – Что это?

      Вскочив из-за стола, отшвырнул тарелку, и она со звоном рассыпалась на мелкие осколки. Я не мог произнести ни слова – изо рта валила пена. Пена, черт побери!

      Юлька мартышкой прыгала вокруг меня, ладонями хлопала по спине и груди, пока я не оттолкнул ее. Бросился к раковине выполоскать рот. Долго отплевывался, и все равно отвратительный лимонно-химический вкус стоял во рту.

      – Что это, ёж твою мать?! – выкрикнул. Юлькино лицо скуксилось, она собиралась плакать. В руке мяла блин с кремом. – Отравить меня решила?! Что за херня, я спрашиваю?!

      – Масик, Масюсичек, я честно не знаю!

      Распахнув холодильник, я сразу увидел пену для бритья, стоявшую на полочке рядом со взбитыми сливками.

      – Ты совсем дура, да? Скупаешь в магазинах все подряд и в кучу складываешь? – вытащив баллончик с пеной для бритья, запустил в девчонку. – Сама жри свою еду! Надоело!

      Ярость переполняла меня. Влетев в свою комнату, натянул