Д(т)ень оборотня. Мария Ерова

душу Севера, и что попало, и с кем попало, он пить был не намерен.

      – Как хочешь. – усмехнулся Михан. – А ты, Ватруша, как?

      – Как всегда. – равнодушно ответила Дана. – Я не пью.

      – Завидная солидарность! – протянул Мишка. – И давно вы так… сдружились?

      А он начинал раздражать. Данка перевела взгляд на Стаса, тот в упор смотрел на Царя и медленно закипал. Надо было спасать положение…

      – Миш, расскажи лучше, что произошло с Оксанкой…

      – С какой ещё Оксанкой? …

      А вот тут Дана почувствовала, что он врёт. Понял, сразу же. Нравилась она ему раньше,  да соплив был для женихов. Не мог не понять. Но для чего врал – вопрос…

      – А то ты не знаешь, Царь! – теперь закипать начала и она. – За кем ты раньше бегал, колечко у мамки спёр, да к кому сватался?

      Мишаня заулыбался как-то скорбно, очень грустно.

      – Откуда мне знать, что с ней стало… Не общаемся мы.

      – Но ты же знаешь про тот случай… – попыталась надавить девушка, и тут он вспылил.

      – Да кто про него не знает?! Вот разве что вы, городские, что сюда и носа не показывали много лет.

      – А что с ней? – насторожился Стас, переключаясь с гнева на вполне здоровый интерес. Любопытство – великая сила…

      – Да пропадала она пару лет назад. Здесь, в лесу заблудилась. А после нашлась. Но, видать, страху-то натерпелась, вот крыша и съехала.

      Стас с Даной переглянулись.

      – Бабушка то же самое рассказала. – шёпотом пояснила она. – Но странно это всё как-то… Я не верю. Оксана лес как свои пять пальцев знала, не могла она заблудиться!

      – Так это, она ж не просто так заблудилась. – деловито продолжил Мишка. – С парнем одним из деревни «погулять» пошла. И что-то между ними произошло. Поругались они. Он её в лесу и оставил. А она, наревевшись до темноты, поздно опомнилась. Говорят, ни спичек, ни фонарика с собой не  взяла, а забрела далеко. В темноте лес всегда чужой, если ты не зверь. А тем более наш лес. Он слабаков не прощает.

      – Врёшь! – всё же не выдержала Данка.

      Руки её сами потянулись к Мишке, желая, как в детстве, свалить его с бревна, но вместо того они уткнулись в его плечо, показавшееся в тот момент каменным. Такое не свернёшь. И глаза Даны испуганно взметнулись к лицу парня, что сейчас совсем не выглядел пьяным, но, скорее, с любопытством  изучали её реакцию.

      Но напугало девушку вовсе не это. Что-то зашипело в мозгу, словно кипятком плеснули на каменку, забурлило, будто прорываясь в её мысли. Она ахнула и вцепилась в Мишку ещё крепче, а в голову её хлынули яркие образы непроглядного ночного леса, яркие огни далёких звёзд, безразлично смотревших на неё с чёрного небосвода. И нечто ещё более тёмное, пугающее, что ждало её посреди этого кошмара, и уже тянуло к ней свои длинные нечеловеческие руки, похожие на огромные загребущие крылья какой-нибудь хищной птицы. И это что-то стремительно приближалось.

      Дана захрипела, поняв, что от ужаса кричать просто не может. Но ведь это всё неправда?!

      Скажите,