Бабатырь. Кристина Юрьевна Юраш

хрустнула передачей. «Джеллентваген» задребезжал и заурчал. Видимо, ей тоже было страшно. Я уныло покосилась за инспектора, который нахмурился, пытаясь застегнуть ремень безопасности. Он либо вспомнил, что он как бы инспектор. Или не доверял моим талантам.

      – Дырдырдыр, – тряслась машина. Я еще раз обернулась и посмотрела по зеркалам. А вдруг какой-то скучающий КАМАЗ захочет познакомиться с нами, вылетев на учебную площадку?

      Пока что все идет хорошо! Но в задницу! Прямо-таки замечательно, но в задницу!

      – В зад давай! На начало маневра! – ткнули мне в сторону лужи, которая прикрывала собой всю разметку.  – Параллельная парковка!

      Ага! Сейчас! Так, а где вообще хоть одна линия?

      За время обучения в автошколе я узнала три вещи.

       Первая, сцепление пахнет дохлой кошкой.

      Вторая. Посмотри направо, потом налево, потом назад, потом  помолись и только потом проезжай перекресток по главной дороге на зеленый сигнал светофора.

       Третья. Ночью пешеходы любят надевать черное и красться в темноте аки ниндзя вдоль ночных дорог.  Изредка сходя на обочину.

      Я дала задний ход, рассекая коричневые волны грязи, как Дед Мазай, отхвативший  приличный кусок инспекторской зайчатины к ужину.

      Медленно, словно баржа, тянущая на буксире крейсер, я пыталась вычислить примерную разметку. Наощупь.

      – Дрррр! – гудела машина, вплывая в лужу. Море вышло из берегов. Я чувствовала себя старшим помощником. Пока рядом со мной сидел капитан. Погоны уверяли, что он – капитан.

      – Че ждем? – подстегивал меня капитан. Я видела вдалеке айсберг плавающего конуса.

      Медленно, словно черепашка, я плыла по воде, слыша нетерпеливое покашливание на ухо. Повязка съехала мне на подбородок. А я мстительно посмотрела на инспектора. Это был мой последний экзамен. И если я его не сдам, то мне придется начинать все сначала.

      Я сдавала уже четыре раза. И все четыре раза меня валили на какой-то мелочи.  Это было просто издевательство какое-то!

      – Почему так рано включила поворотник? Почему не припарковалась там, где сказал инспектор, а на два метра позже? Почему мы ползем, как улитка?

      Я отгоняла мысли, которые заставляли меня нервно сопеть.

      «Опять не сдала! Ну у тебя же руки из жопы!», – слышалось из комнаты, когда я уставшая звенела ключами, плюхаясь . «Ну чего ты расстроилась? Ну рукожоп ты у меня! Ты чего? Обиделась? На правду не обижаются! Я же тебя любя!», – слышались липкие слова, от которых тут же портилось настроение и прокисала даже самая свежая мотивация.

      – Почему ползем, как улитка? – раздраженно повторил инспектор, пока мы шли на погружение. Он посмотрел на часы. Инспектор уже  опаздывал на встречу с обедом.  «Так, кто по быстренькому до обеда?», – спросил он, выходя из здания. Я!

      – Осторожно, – сопела я, пытаясь отыскать если не Атлантиду на дне этой лужи, то хотя был разметку.

       «Все равно не сдашь!», – слышала я голос инспектора. «Ну кто виноват, что ты такая? Другие сдают с первого раза, а ты…!», – слышался голос моего почти