Среда обитания. Михаил Ахманов

как охотился на крыс, но не в мобургских Старых Штреках, не в Яме Керулена, а в Мокрой Полости под Фрисом. Полость была одним из первых куполов, разрушенных землетрясением, и с Фрисом до сих пор ее соединяют ходы и тоннели. Можно было бы их завалить, однако гранды Оружейного Союза откупили Полость и ездят туда развлекаться с гостями, щелкать крысюков. Опасное занятие! Против крысы ни пуля, ни разрядник не помогут, только огнемет…

      Хинган подробно описал, как эти милые зверюшки съели Ольберга, магистра из Цветных Металлов, слопали с броней, костями и четырьмя охранниками, а пятому, который жив остался, чуть не откусили голову. Тут и наши червячки сготовились. Африка выплыл из кухни с огромным подносом, шлепнул его на стол, вытер лапы о хламиду и принюхался. В самом деле, пахло соблазнительно. Мы выпили за удачу – все же Хинган и был тем пятым с чуть не откушенной головой – и приступили было к червякам, но тут мигнул экранчик на моем браслете.

      – Кого еще несет… – пробормотал я недовольно, но вызов принял. Не исключалось, что меня желает видеть Лима – с приятным сообщением о сумме нового контракта.

      Это оказалась Эри. Надо же! Недавно вспоминал…

      Я уменьшил изображение. Ее головка размером с ладонь повисла у моего плеча.

      – Крит? Ты где, Крит?

      – У Африки в Тоннеле. Ем червяков.

      Пауза. Затем она сказала:

      – Встретиться бы надо, Крит.

      – Так приезжай! Черви еще не остыли.

      Она нерешительно опустила взгляд. Совсем несвойственное ей выражение!

      – Лучше… лучше если ты придешь. Не позабыл еще, где я живу? Тут допинг есть, на третьем ярусе… «Сине-Зеленый»…

      К себе не приглашает, отметил я. Ну, что ж, в допинг, так в допинг… Не тот ли, про который мне Парагвай толковал, щеляк-хоккеист?

      – Приду, но не сегодня. Я, понимаешь ли, не один.

      Микатарра, хмурясь и ревниво поджимая губы, разглядывала Эри, остальные поглощали червяков и не прислушивались к нашей беседе. Народа по соседству стало больше. Явился бизибой в шелках, с двумя охранниками, понюхал воздух и тоже соблазнился червячками. Вербовщики, кроме одного, ушли, а к этому подсели десятка два наемников, то ли отметить сделку, то ли договориться о чем. Подданные с девицами хихикали, шастали к раздаточному автомату, а после тихо оттопыривались у себя в углу. Тип, сидевший за дальним столом, сосредоточенно жевал, склонившись над тарелкой.

      – Сегодня не стоит, – сказала Эри. – Поздно. Он спит.

      – Кто – он?

      – Дакар. Завтра приходи.

      – В начале последней четверти, – предложил я, соображая, что трех часов мне хватит, чтобы разделаться с «Хика-Фруктами».

      Она кивнула и отключилась.

      – Красотка! – вымолвил Толедо и причмокнул. – Я бы с ней…

      Хинган проглотил кусок и ухмыльнулся:

      – Заткнись, крысиные мозги! Эта красотка из тебя ремней нарежет и бантиком завяжет. Если останется что завязывать…

      Они с Эри знакомы. Когда-то Хинган был партнером Фиджи, ее отца. Фиджи погиб лет восемь