Конец прекрасного принца. Кристина Юрьевна Юраш

примотана к ножке ванной.

      – Хотя бы к туалету приучен, – вздыхала Надя.

      Принц доказывал, что приучен к туалету тем, что с признаниями в любви пытался высадить дверь.

      Надя мылась со скоростью, не доступной простым смертным. Это что-то среднее между «опаздываю на работу» и «в любой момент закончится вода».

      Попытки открыть дверь намекали, что принц, чьего имени она так и не узнала, очень соскучился. Ему холодно и одиноко там, в комнате. И подождать пару минут, пока Надя примет ванну, он не может.

      Остатки совести Нади погибали в страшной агонии, уверяя обладательницу, что пользоваться положением ни в коем случае нельзя!  Но блеск драгоценностей, сложенных на полке, намекал, что можно! Еще как можно! И даже нужно!

      Огромная зеленая жаба пыталась задушить совесть. Но совесть пока что стояла ни на жизнь, а на смерть.

      «Ты же можешь попросить у него все, что угодно!», – квакала жаба.

      «Но он же все прекрасно понимает!», – стонала совесть. – «А что если ты опять случайно опоздаешь?»

      «Теперь мы точно не опоздаем! Заводить принца ровно в полночь, как часы!», – спорила жаба.

      Надю смущало то, что все происходящее похоже на расписание. Старый чародей что-то говорил о количестве поцелуев – обнимашек, но не уточнял, что где-то есть таинственное расписание!

      Надя вытерлась и обернулась полотенцем. Надевать на себя грязное платье ей очень не хотелось. Дверь хрустнула и вылетела с петель.

      – Любовь моя, – прошептал принц. А с букета в его руках осыпались лепестки.

      Надя мельком глянула  ему в глаза. Если бы у принца была мясорубка, он бы уже делал котлеты «Моя любовь».  В состав которых входили бы лучок, хлебушек и Надя.

      Позади принца стояли молчаливые служанки с роскошными платьями. Голубое, розовое, сиреневое и зеленое. Все платье выглядели очень богато. И сверкали драгоценными камнями.

      – Это мне? – недоверчиво спросила Надя, отшатнувшись от роскошного королевского веника.

      На секунду ее воображение разыгралось. И ей показалось, что на принце сидит зеленая жаба и душит его скользкими холодными лапками.

      – Да, любовь моя, – страстно прошептал принц. Жаба принца уже накачала приличные бицепсы. Это было видно по ледяным глазам.  Еще немного и жаба защитит мастера спорта по «задушению» прекрасных принцев.

      На свету платья искрились драгоценностями. Надя еще раз посмотрела на принца, который улыбался красивыми губами и ненавидел ледяными глазами.

      – Эм… Спасибо, не надо… Мне бы… – Надя мельком бросила взгляд на принца. – Что-нибудь попроще! А то вдруг я испачкаю…

      «Кровью!», – намекал принц. И тут же схватил ее руку, осыпая ее поцелуями.

      – Мне для любимой ничего не жалко, – прошептал принц. «Ни пыток, ни камеры, ни виселицы!», – шептали его глаза.

      Надя замерла от восхищения. Еще бы! Красота этих платьев измерялась квартирами в центре.

      «Взять или нет?», – терзала себя Надя, слышал соблазнительный шелест юбок. И глядя, словно зачарованная