(не)желанный малыш для олигарха. Марина Владимирова-Бойко

на себе. Его кожа кажется такой загорелой, почти бронзовой с легким медным отливом.

      – Я пойду в сад, что-то нет аппетита, – грустно отвечаю и ухожу.

      За моей спиной слышатся тяжелые шаги. Анвар идет вслед за мной.

      Сжимаю руки в кулаки, почему-то злюсь и стараюсь идти еще быстрее. Не хочу, чтобы он шел за мной. Или просто так думаю, что не хочу.

      Он догоняет меня в саду. Мы останавливаемся возле цветущей луизиании. Шелестит листва, мои волосы развевает легкий ветер. Розовые лепестки кружатся в воздухе, как новогодние конфетти. Они устремляются ввысь с потоком ветра, а затем плавно оседают на искусно подстриженные топиары. И он смотрит на меня так, будто заглядывает в душу и изучает ее изнутри. Съедает взглядом. Я ничего не могу с собой поделать, тоже хочу… Хочу смотреть на него вот так. Когда захватывает дух, когда клокочет все внутри. Когда мир вращается вокруг тебя.

      Это какой-то другой уровень. Уровень, где разум бессилен, он просто отключается. Включаются инстинкты.

      Перевожу дыхание, отворачиваюсь и задаю вопрос, который меня волнует сейчас больше всего:

      – Вы уволите нас?

      – Пока не знаю. Многое зависит от тебя. Как ты себя поведешь.

      Сильная рука обхватывает мою талию. Он прижимает меня сильнее к себе.

       Прикрываю глаза, на мгновение забываюсь и отвожу взгляд в сторону.

      Черт возьми! Я не знаю, что происходит со мной. Мне он понравился с первой минуты. Когда небо громыхало и молния искрила над головой. Когда он переступил порог дома, раздался его голос.

      – Что именно? – задаю следующий вопрос, поворачиваюсь к нему лицом. Растерянно смотрю на него в упор. Колени дрожат. Нет, я не боюсь его. Мне совершенно не страшно. Страшнее, если он сейчас уйдет, так не поцеловав меня.

      – Будешь ли ты послушной девочкой, – холодно отвечает и убирает прядь волос, едва касаясь теплой ладонью мочки моего уха.

      – Я не была замечена в баловстве, – натянуто улыбаюсь.

      – Имел в виду покорной, – продолжает говорить едва слышно. – Поужинаем сегодня? – интересуется с блеском в глазах.

      Нужно бежать. Нужно бежать от него подальше. Иначе…

      Это сложно, будто бежать от себя. Бежать от него и держать себя в руках, когда он рядом.

      Почему так все быстро происходит? Почему?! Я же совершенно не знаю его. Совершенно…

      Вырываюсь из его объятий, из его пристального взгляда. Не узнаю себя. Он чужак, будущий хозяин дома!

      В какой-то момент мне так хочется дотронуться подушечками пальцев до его щеки, на которой виднеется жесткая щетина. Затем расстегнуть еще одну пуговицу черной рубашки. Запустить руку в темно-каштановые волосы. И эти мысли как наваждение.

      Я не ужинаю за столом, как обычно это делаю. Не спускаюсь в гостиную, не гуляю среди виноградников. Говорю Анне, что приболела. Скорей всего, эту тягу к нему можно назвать внезапной болезнью. Когда хочешь видеть его и только его.

      Часы показывают полночь, и кто-то постучал в мою дверь.

      Я знаю, это пришел он.