Льётся лунный свет. Александр Ануфриев

это.

      Павел достал из шкафа небольшое полотно. Шурка взяла картину в руки.

      – Узнаешь работу? Называется «Девушка у моря».

      – Еще бы, мама Юля.

      – Ты с ней одно лицо, такая же красавица.

      – Спасибо.

      – Те же глазки, носик…Как добиралась? Устала поди, намаялась.

      Зуриков метнулся на кухню.

      – Саш, давай к столу, подтягивайся. Надо взбодриться. Ты любишь кофе?

      – Да, без сахара и сливок.

      – Как и я.

      На маленькой кухне Шурке бросились в глаза немытая посуда и пустые бутылки из-под вина, обшарпанный мини-холодильник.

      – У тебя была гулянка?

      – Нет, просто за год столько накопилось, – смутившись, ответил художник. – Саш, у меня самый лучший в мире молотый кофе из Бразилии.

      Дрожащими руками Павел достал из шкафчика турку.

      – Сейчас соседи прибегут к нам на чашечку кофе.

      – Можно, я пока умоюсь?

      – Да, конечно, не стесняйся, хозяйничай. Это и твой дом.

      В ванной комнате она обнаружила женскую косметику, набор шампуней и свалку полотенец. Ей нужен был контрастный душ. И она его получила, долго нежась под струйками воды. В теле появились легкость и нега. Тем временем жилище Зурикова наполнилось ароматами кофе.

      – Саша, с легким паром!

      К дымящемуся кофе на столе добавились сыр, ветчина, красное вино, мандарины.

      – Можно еще сделать омлет, – предложил художник.

      Шурка поморщилась:

      – Ой, пап, я его не очень…а можно мне тоже вина?

      – Рано тебе, Саш.

      – Мне вчера исполнилось пятнадцать лет. Ты не забыл про это?

      – Нет. Ты же львенок, родилась двадцатого августа. Доченька, с днем рождения! С меня подарок, проси чего хочешь.

      – Новые кроссовки бы мне к осени не помешали.

      – Всё, замётано, сегодня же пойдём на рыночек.

      – Ого, французское вино. Пап, символически плесни, пожалуйста, пять капель.

      Павел налил себе полный фужер красного вина и рюмку – для дочери.

      – Твоя мать убила бы меня сейчас на месте.

      – Как хорошо, что она за тысячу километров.

      – Вы часто с ней ругаетесь?

      – Да постоянно. Нотации читает, пилит. Привыкла на своей работе кодексом махать.

      – Каким кодексом? Где она трудится?

      – Всё там же, в мэрии, юристом.

      – Умница! Не то, что я, охранник в Воронцовском парке. Лузер.

      – Ты художник.

      – Саш, давай выпьем с тобой за твой день рождения. Эх, где мои пятнадцать лет! У тебя же всё впереди: и любовь, и жизнь. Это здорово, что ты приехала. Это такой бальзам мне на душу, если бы ты знала.

      Шурка выпила вино и отхлебнула кофе. Голова её приятно закружилась. Зуриков открыл окно и закурил.

      – А мне сигаретку? – спросила девушка.

      – Нет, солнышко.

      – Да я уже пробовала, пап.

      – Нет и нет!

      – Ну ладно, не кипешуй. И что ты охраняешь в парке?

      – Южную террасу Воронцовского дворца охраняю, вместе со львами.

      – Львами?

      – Да,