Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса. Ирина Валерьевна Дынина

того, чтобы покорять вершины экономики в местном вузе, в данный момент забрался на совершенно другую вершину, находясь на пике блаженства и от этого самого блаженства повизгивая тоненьким голосом.

      – Ой! – верещала Юля, подпрыгивая и изображая из себя умелую наездницу на ретивом жеребце. – Олег! Какой же ты! Ещё! Ещё!

      «Жеребец» старался, обхватив филейную часть партнерши крепкими руками и сильно вдавливая круглые ягодицы в свои бедра. На белоснежной коже оставались следы пальцев, но ни Юлю, ни Олега это ничуть не беспокоило.

      Парочка самозабвенно предавалась любовным безумствам, отражаясь во всех зеркалах сразу, а зеркал в этой комнате хватало. Тех самых зеркал, которые Алёна установила в спальне по желанию своего молодого мужа.

      Последнее обстоятельство взбесило её больше всего.

      Обманутая супруга, чувствующая себя преданной и оплеванной – снова!! – самыми близкими людьми, стянула с ноги стильную туфельку и размахнувшись, швырнула её в самое большое зеркало.

      «Разбитое зеркало – к беде, говорите? – озлившись, подумала Алёна. – А, мне – плевать! Беда случилась гораздо раньше, чем разбилось это стекло!»

      Зеркало разбилось.

      Серебристые стеклянные звезды брызнули в разные стороны, преимущественно на постель, осыпав колючими осколками парочку, пребывающую в экстазе.

      Алёне показалось, что вся её жизнь, разбившись, словно это самое зеркало, рушится и корежится.

      – Ай-я-яй! – заверещала Юлька, выгибаясь дугой. Девушка, казалось и не заметила того, что в комнате появилось постороннее лицо. Вернее, какое там постороннее? Фурия в бешенстве появилась, глаза которой метали молнии и обещали кучу неприятностей заигравшейся парочке.

      Обнаружив на пороге спальни разъяренную супругу, Олег поспешно спихнул с себя Юльку и, стряхивая с волос осколки стекла, выпрыгнул из кровати, роняя на пол измятую простынь.

      – Дура старая! – это единственная племянница, выпав из состояния нирваны, принялась орать в голос. – Тупая, старая дура! Чего наделала? Мы же голые, а кругом стекло! Ой, я порезалась! Олег, чего застыл – помоги мне!

      Алёна, сама себе удивляясь, даже не поморщилась, слушая Юлькины причитания.

      – Какой противный у неё голос, – размышляла обманутая жена, мимолетно отмечая, что фигурка у Юльки совсем не угловатая, а женственно-округлая, и соски торчат задорно, и стрижка модная, там, внизу живота. – Оперилась девочка, – прищурилась Алёна. – отъелась на моих харчах. А я, точно дура и есть. Ей еще и деньжат подкидывала, чтобы племянница не выглядела серо, как церковная мышь.»

      – Ленчик, милая, – Олег, поспешно втиснувшись в узкие джинсы, пытался застегнуть молнию, рискуя при этом прищемить самое дорогое. Нижнего белья парень не носил принципиально, чем безумно смущал свою, постоянно стесняющуюся, жену, то и дело вгоняя женщину в краску. – Это совсем не то, что ты подумала. Я тебе всё объясню.

      «Точно, сейчас поранится, – равнодушно подумала Алёна, наблюдая за прыжками молодого, пойманного