Отдана Шерхану. Альбина Яблонская

уклониться от меня, хотела убрать свое тело как можно дальше от моих наглых губ. Но я нарочно издевался.

      – Перестань… Прекрати!

      Она заплакала. Так мило и по-детски. Довести ее до слез было проще, чем я думал. Всего лишь капелька нахрапа – и готово, ее до жути напугала наглость. Напугала близость. Я был слишком близко от нее, Кристина к такому не привыкла. А вот я напротив – не умел делать иначе.

      Мы были словно инь и янь. Я кружил вокруг невинности как черная тень: я ее окружал, покусывал зубами и сгонял в укромный темный угол, чтобы съесть. Чтобы заразить как вампир, перетащить на злую сторону.

      Я хотел ее заполучить, хотел это сделать сразу без прелюдий.

      – Ты девственница?

      Я хотел сорвать с нее одежду и взглянуть на это тело под другим углом. Уж таков я был от природы – целеустремленный и жадный к победе. Если видел мишень, то не мог успокоиться, пока ее не поражал. Пока не получал в свои руки награду, не чувствовал тепло трофея, о котором можно только мечтать.

      Но это был особый случай, и спешить я не намерен. Только не теперь. Кристина выглядела строго, даже слишком: прямая джинсовая юбка ниже колен, такая же консервативная кофта с длинным рукавом. Никаких тебе вырезов декольте или прозрачных тканей, как обычно носят девочки в жару. Только плотная одежда для монашек.

      Несмотря на весь абсурд, меня ее типаж привлек, он будил во мне немалый интерес – хотелось разгадать эту загадку шаг за шагом. Сперва понять ее, прощупать почву, услышать о ее мечтах и предпочтениях, просто-напросто узнать, что она за человек и чего желает. На самом деле. Не навязанная ерунда, которую вешают на уши со школы, а в таких семьях, как у нее – буквально с пеленок. А тайная страсть – то, что заставляет ее сердце биться чаще, чем обычно. Колотиться как бешеное, словно от прыжка с парашютом.

      – Молчишь? – взял я ее за подбородок, чтобы рассмотреть зеленые глаза. – Ты говорила, у тебя есть парень. Богдан, если не ошибся… Да? Богдан?

      – Да, – ответила она и отвернула голову.

      Кристине было гадко наблюдать меня перед собой, но это только подстрекало.

      – И на каком же вы этапе? Богдан хороший мальчик?

      – Когда Богдан узнает, что ты сделал со мной, то он явится сюда, и тогда ты пожалеешь, что родился!

      – Воу, как страшно.

      – Он живо выбьет из тебя все это пижонство! Всю эту пошлость! Всю эту вульгарность!

      – Богдан уже показал тебе райские кущи?

      – Не смей так говорить! – крикнула Кристина. – Не смей…  Это отвратительно и богохульно.

      – А что, есть такое слово – «богохульно»? – Она опять отвернула голову, но я рывком вернул ее назад. – Смотри на меня! Хватит юлить!

      – А то что? А то ударишь меня? Будешь избивать и мучить? Ты ведь для этого меня купил?

      – Нет… Не для этого. И женщин я не бью. Разве что сами об этом попросят.

      – Ты просто омерзителен, – трясла она головой и опять пыталась плакать.

      – Ну почему? Ну почему ты снова плачешь?

      – Зачем я тебе? Зачем ты меня украл? Если не садизм, то что тобой движет, урод?

      – Почему