Искры летнего костра. Виктория Вашингтон

душу, те, о которых больно говорить, думать и даже просто молчать, пытаюсь выставить совсем неинтересующими. Чужими. Возможно, потому что стоит лишь подумать о том, чтобы заговорить об этом и рассказать обо всем, что тревожит и от чего по ночам совершенно не спится – в горле встает непроходимый ком, а к глазам подступают слезы. Иногда не хочется открываться даже близким людям, показывать насколько ты покалечен морально. В моем случае, не хочется никогда, а в редкие моменты, когда хочется – не можется. Словно барьер какой-то не сдвигаемый.

      – Ты можешь возвращаться и оставаться ночевать здесь, в своей комнате, – бабашка предусмотрительно снова переводит неприятную тему. – Но и в лагере у тебя будет своя комната.

      – Разве я не должна быть там постоянно? – удивляюсь.

      – Как у моей внучки у тебя есть маленькие привилегии, – ухмыляется. – Но не части с этим, конечно.

      – Постараюсь, – тепло улыбаюсь, наслаждаясь уютом и пением птиц за окном.

      Оставшуюся часть дня проводим с бабушкой в разговорах ни о чем. Она рассказывает обо всех соседях все, что знает, а я в очередной раз удивляюсь, насколько время непредсказуемая штука и какие коррективы оно вводит в жизни людей.

      3

                  Утро наступает спонтанно и сразу даёт понять, что день выдастся не самым удачным.

      – Бог ты мой, Майя, – восклицает бабушка, зашедшая в мою спальню. – К твоим-то годам, я думала, можно научится вставать по будильнику.

                  Придаю усилий, чтобы разлепить сонные глаза и вижу перед собой размытый бабулин силуэт. Яркая шляпа и губы выделяются чётче остального, отчего понимаю, что она уже в полной боевой готовности, в отличие от меня.

                  Тянусь за телефоном и вижу, как на нем беззвучно играет будильник, который уже полтора часа, как сажает заряд устройства. Превосходно. Знала ведь, что ставить одинаковую музыку на звонки и на будильник – отстойная идея. Мозг при содействии лени с радостью воспринимает будильник, как нежеланный ранний звонок и руки автоматически сбавляют звук, переводя его в бесшумный режим.

      – Я быстро сейчас соберусь! – уверяю бабулю, но мой заспанный вид говорит совсем о другом.

      – Теплова, – тяжело вздыхает она и качает головой. – Пятнадцать минут жду тебя в машине и потом уезжаю. Не хочешь идти пешком – ноги в зубы и марш собираться. Как там в армии учат? Пока горит спичка?

      – Не знаю, ба, – подрываюсь и влетаю в ванную-комнату. – Тебе точно виднее, – бросаю напоследок, включая тёплую воду в раковине.

                  Конечно, она никак не хочет греться, поэтому, чертыхнувшись, брызгаю в лицо холодной водой.

      – Ещё та заноза, – слышу бабушку. – Вся в свою мать.

                  Ох, нет, ба, конкретно заблуждаешься. Кажется, это именно твои гены обошли маму и в двойном размере достались мне.

                  Совсем не удивляюсь, когда стукаюсь мизинцем об угол комода, лишь чертыхаюсь себе под нос, сощуривая глаза.

                  Тут же понимаю, что вчерашняя идея подготовить вещи заранее – была невероятной.