Возрождение. Степан Кулик

велосипедной цепью зажевало. Ну да подобным внешним видом никого не удивишь. Большинство в обносках. Иной раз заплат больше, чем оригинальной ткани.

      Харчевня Возгена всего в двух кварталах от моего дома.

      Там, между расступившимися бетонными коробами трех девятиэтажок, до вторжения стояло что-то вроде павильона летнего кафе – одноэтажное здание с большими витринными окнами, подсобкой, складом и кухней. От прежней вывески осталась только часть букв. «Кр**на*  гв**ди**.

      В той части где зал, несколько крайних потолочных плит упало, панорамные окна тоже не пережили орбитальной бомбардировки, но подсобные помещения уцелели. Возген с братьями, с помощью щитов, сбитых из досок и фанеры, дыры более-менее залатали и заняли пустующее здание себе под жилье и семейный бизнес.

      Уж не знаю, как они договаривались с Сидором и «Злыднями», но в нашем микрорайоне больше ни одной харчевни, кроме государственного пункта питания, не было. А все будки или разносчики, которые время от времени появлялись, исчезали быстрее, чем их начинали замечать. В общем, Возген еще тот тип, но тем ни менее, дела вел честно, крысиное мясо хоть и продавал, но за кроличье не выдавал, цены держал соответственно качеству товаров, а с поставщиками всегда рассчитывался сполна и сразу.

      Из-за сырой погоды на улице почти никого. Одинокая мамаша куда-то буквально силком тащит за руку упирающегося ребенка. При чем ни она, ни дите не издавали ни звука, словно немые. Один доходяга ползет по стенке, явно возвращаясь домой из пункта сдачи крови. Глядя на него, я словно себя вчерашнего увидел, и невольно вздрогнул. Слава богу, теперь этот кошмар больше никогда не повторится. Вчера Хантеры последний раз получили мою кровь.

      Рядом с подъездом дома напротив, торчит шпана того возраста, когда они уже не дети, но и взрослыми еще не стали – лет семнадцати-восемнадцати. Судя по подвернутым штанинам и рукавам – это шакалята из молодежного крыла «Злыдней» – «Бесов». То ли просто время убивают, то ли поджидают кого-то.

      Лениво оценив связку крыс, которую я несу, шкеты перебросились парой слов, но большого интереса не выказали, сообразив, что поживиться у меня нечем. Будь я с виду побогаче, может, парни и наплевали бы на запрет Сидора грабить клиентов Возгена, но точно не ради пары крысиных тушек.

      У двери в харчевню, прячась от измороси под козырьком навеса, сидел еще один пацаненок. Моложе и такой изможденный, что на всем лице только глаза блестели… От голода. Явно ничего не ел несколько дней, а торчал здесь лишь потому, что из харчевни пахло пищей, и эти ароматы удерживали его рядом надежнее стальной цепи.

      До сегодняшнего дня я прошел бы мимо даже не поглядев на бедолагу, но сейчас не смог сдержаться. Слишком хорошо помнил то ощущение, когда кажется, что желудок грызет сам себя. Раньше чем мозг успел оценить риск поступка, рука достала из кармана монетку и бросила подростку.

      Тот явно не ожидал ничего подобного от голодранца, несущего на обмен крыс. Поэтому монета не была подхвачена в воздухе, а упала на бетонную