Тайна древлянской княгини. Елизавета Дворецкая

удержать в повиновении дреговичей во главе с их князем Будерадом туровским, то разве что он. Но Ольг… принять сторону Крепимера против собственной родни Предславе казалось диким.

      – Не рано ли мне о новом замужестве думать? – заметила она. – Покуда мои косы не отрастут, Макошь и Лада благословения не дадут.

      – Благословение мы тебе выпросим, – заверил Далибож, который, кстати, приходился Крепимеру вуем. – А долго ждать – времени нет. Промедлим, упустим срок – сюда новый русский князь явится. Коли сядет, его так просто потом не выкорчевать. А так – созовем вече, спросим, люб ли деревлянам такой князь, да справим свадьбу – и для руси здесь места не будет!

      – Не будет! Не надо нам руси! – зашумели старейшины. – Навек за корнем своим власть утвердим!

      Эти слова привели Предславе на память прельстительные речи ночного гостя. Кое в чем эти люди правы: две бабки по бокам не спасают молодую вдову от посещений мертвеца. Изгнать его навсегда от ее постели сможет только другой муж – живой. Уж Крепимер не постесняется и бывшему князю, что явится из могилы, врезать с размаху промеж глаз, если вздумает лезть на прежнее место! И насчет «утвердить корень» он тоже не сплошает: у него уже есть пятеро детей. Конечно, женись он на княгине, она сделается его старшей женой, а прежней придется перейти на место младшей, но его дети, из которых трое сыновей, все равно останутся его детьми, причем старшими, и станут сильными соперниками для возможных детей Предславы в борьбе за княжий стол. Жизнь, которую ей предлагали, сулила одни сложности и очень мало радости.

      – Я должна подумать, – наконец выговорила она. – Не невольте меня сейчас, люди добрые. Дайте на раздумье хоть три дня.

      – Три дня – это можно. – Далибож кивнул, и Крепимер снова улыбнулся ей. – А там тянуть нечего. Будем вече созывать, так, мужи деревлянские?

      – Будем! Созывай!

      Все стали подниматься, с шумом стуча посохами, кланялись Предславе, прощались и шли к двери. А она осталась сидеть, понимая: еще немного, и эти люди выдадут ее замуж. Они уже все решили. Но и Ольг в Киеве тоже все решил. Давно решил. И именно она, Предслава, окажется между Киевом и Коростенем, будто малое зернышко меж каменных жерновов.

      Казалось бы, поддержанное волхвами и старейшиной сватовство Крепимера должно было помочь молодой вдове вновь обрести землю под ногами, но этого не случилось. Был бы здесь Рулав – она могла бы посоветоваться с ним, хотя и сама понимала, что он скажет. Но Рулав, хоть и вернулся в составе посольства от греков, пока оставался в Киеве, и некому было заслонить Предславу от одолевающих ее домогательствами живых и мертвых «женихов».

      Оба они, дух Володыни и Крепимер, проявляли настойчивость, не давая ей покоя ни днем ни ночью. Она досадовала на свою киевскую родню, бросившую ее без совета и поддержки: если Ольгу и Свенельду так нужна Деревлянь, они могли бы сразу прислать