Заставь меня развестись . Алёна Снатёнкова

сумку. Просила привезти. А ты?

      В это легко поверить. Кристина вечно что-то забывает.

      – А я уже ухожу. Извини, что побеспокоила.

      Идти, бежать, срываться с места и выпрыгивать в окно. Вот о чем я думала, когда пыталась двигать ногами. Они не слушались. Все тело перестало меня слушаться.

      Кровь прилила к лицу, когда Никита собой загородил дверной проем, мешая выйти.

      Я не должна так реагировать на него.

      – Никит, дай мне пройти, пожалуйста.

      Чернов лишь качает головой.

      – Не хочу. Не могу.

      Он протягивает ко мне руку и тут же одергивает себя, сжимая челюсть. Чего он добивается? Разве не понимает, что мне и так сложно находиться рядом с ним? Ком в горле мешает дышать. Паники нет, но я и не могу сказать, что я сейчас спокойна. Нет. Совсем нет.

      – На улице меня ждет Ида, – сказала так, будто это что-то изменит.

      – Она подождет. Что у тебя в руках? – щурится, подходя ближе. – Мира?

      – Забрала трудовую книжку. С этим же нет проблем? Она все-таки моя.

      Шум в голове усиливается.

      – Зачем она тебе? Мира, тебе не надо работать, чтобы доказать мне, что…

      Я не знаю, о чем Никита говорил и что имел в виду, но мне до зубовного скрежета захотелось его перебить:

      – Ох, трудовая мне очень нужна. – Без понятия, откуда во мне столько уверенности на сарказм, но Чернов заслужил. –  Хочу в какой-нибудь офис секретаршей устроиться. Насколько я знаю, нескучная работа. Частые командировки, новые города, лучшие отели. А если босс молодой попадется, то…

      – Хватит!

      Переборщила, что ли? Мне так не показалось.

      5.

      – Ты сам спросил, – непринужденно пожимаю плечами, отмечая, как Никита напрягся. – Теперь пропустишь? Ида и правда ждет меня на улице.

      Взгляд Чернова снова падает на мои руки.

      – Останься здесь. Зачем тебе жить с родителями, имея мужа и свою квартиру?

      Он не имеет права просить меня остаться. У него вообще нет никаких прав. Хочется топнуть ногой и сказать, что мужа у меня больше нет.

      – А я и не останусь у родителей, – зачем-то отвечаю ему. – Перееду в свою квартиру.

      – Что? – спрашивает он. Не смотрю на его руки, но точно знаю, что пальцы сжались в кулак. – Там живет твой брат.

      – Придется нам потесниться.

      Видимо, действие адреналина в моей крови заканчивалось, и мне становилось неуютно стоять напротив Никиты в комнате, где кроме нас никого не было.

      – Мира, хватит дурить. Эта квартира – твоя. Она наша. И ты должна жить здесь со мной, а не вместе с…

      – Дуришь себя ты, Никита, – спокойно отвечаю ему. – И я тебе больше ничего не должна. Командуй своими секретаршами, или кто они там тебе, но не мной. Сюда я больше не вернусь. Даже не думай о таком варианте.

      Чернов молча смотрит на меня. Этого достаточно, чтобы в груди что-то больно и сильно защемило.

      Я же его…С первого взгляда, с первого слова. А он…

      Тянуть дальше не стоит. Воспользовавшись моментом, пытаюсь обойти