(не)запланированная любовь. Анна Милтон

― тихо зовет Артем. Его ровный голос обволакивает и раздается очень близко. На секунду разлепляю веки, чтобы убедиться в этом. ― Ты все делала правильно, ― брат бывшего жениха стоит напротив, склонив голову и пытаясь заглянуть мне в глаза. ― Ты ни в чем не виновата. Не взваливай на себя ответственность за поступок другого человека.

      – Но… ― я заикаюсь, глотая соленые слезы.

      – Ты переживешь это, ― чужие, большие руки ложатся на мои плечи.

      – Не переживу!

      Не представляю жизни без Максима. Я люблю его. Ужасно, непреодолимо люблю. Никто не заменит его. Ни один мужчина. Никогда.

      – Боль уйдет, ― Артем притягивает меня к себе.

      Щекой соприкасаюсь с его теплой, твердой грудью. Не то. Объятия не те. Они слабые, не сковывающие, но удушающие. Ощущения чужеродные, неизвестные, неуютные.

      – Пустите, ― я сгибаю локти и упираюсь растопыренными ладонями в пресс брюнета. Рельефная мускулатура отчетливо чувствуется через одежду.

      Артем поддается и позволяет оттолкнуть себя.

      – Тебе нужно поспать. Я провожу до спальни.

      Мужчина отворачивается, тем самым демонстрируя, что не собирается уточнять, согласна ли я с данным планом. Просто ставит перед фактом и ждет, что я послушно поплетусь за ним.

      – Я не хочу спать, ― возражаю с агрессией.

      Уж точно не ему, совершенно постороннему человеку, решать, как мне справляться с сердечной болью. Сон не спасет. Да и алкоголь, ради которого я сюда спустилась, тоже.

      – Уверена? ― Артем бросает на меня взгляд через плечо, пряча жилистые руки в карманы штанов. ― Ты справишься, оставшись один на один с мыслями о подлости моего младшего брата?

      Намерено цепляет за больное? Вскрывает мою грудину и ложкой для мороженого погружается, расковыривает мышцу, что гоняет кровь по венам. Смакует, словно сироп, горечь, что плещется в моих глазах? Он же наверняка видит, как я измучена предательством, и так безжалостно тычет этим мне в лицо.

      – Оставьте меня, ― процеживаю я сквозь зубы. Плотно стиснув челюсти, скрываю крупную дрожь в подбородке.

      Артем со вздохом кивает.

      – Поверь, Макс не заслуживает твоих слез.

      И будто по команде новая порция соленой, горячей влаги скатывается по щекам. Я наблюдаю за удаляющейся фигурой и, больше не в состоянии удерживать внутренние терзания, выпускаю их на волю громкими рыданиями.

      И плачу, плачу, плачу, сгорая от боли в одиночестве.

      Глава 4

      ― Поешь, доченька.

      Я никак не реагирую, продолжая бездумно смотреть в стену.

      Мама тяжко вздыхает, шмыгает носом и присаживается на край кровати.

      – Милая моя, прошу. Ну хоть пару ложек… ― трясущейся рукой протягивает мне глубокую миску с крем-супом.

      Аромат грибов и гренок ничуть не возбуждает. Аппетит наглухо замурован, и чувство голода кажется забытым, неизвестным. Нет ни жажды, ни усталости после бессонной ночи и литров выплаканных слез. Ничего нет. Душевной пустотой искоренилась нужда в базовых физиологических