Ведьмино Наследство. Анна Александровна Завгородняя

здесь, значит, должон и хозяин быть тут, – обернулся ко мне старик, после чего дыхнул в лицо табаком и улыбнулся.

      – Серафима Геннадьевна доверяла этому человеку? – зачем-то спросила я.

      – А как же. Мы тут ему все доверяем. Но я рад, что ты приехала, – непонятно ответил старик. – А то Николаич сам ужо не справляется. Он-то не по тем делам мастер.

      – Не поняла? – проговорила, вскинув брови. Что несет этот старик? И почему это он мне рад?

       Ответа не последовало. Так как на крыльцо из дома вышел тот самый Николаевич.

       Я только подняла глаза, как застыла в удивлении. Мужчина оказался совсем молодым. Лет тридцать с небольшим. Зато приметный такой дядька. Крупный, с широкими плечами и богатырским ростом. Он был одет в потертые джинсы и белоснежную майку, так не вязавшуюся с образом деревенского богатыря.

       Совсем не вязался с современным нарядом и образ самого мужичка. Лохматый, заросший, с усами и бородищей, он сурово взглянул на нас со Степаном и спустился вниз, шагая тяжело и недовольно.

      – Что уже произошло? – спросил он, а сам зыркнул на меня, да так, что на миг показалось, будто меня отрентгенили и отсканировли этими глазами, темными, как два глубоких омута. Сглотнув, сипло произнесла:

      – Здрасте!

      – Здрасте, – передразнил он.

      – Да вот, Николаич, это внучка Симы пожаловала вступать в наследство, – пыхнул трубкой старик, ничуть не обидевшись на хмурый взгляд и неприветливый тон хозяина дома. – Так что, оставляю ее на тебя. Сима-то тебе поручила наследников приветить. Вот и привечай. А я пошел. У меня еще дел по горло.

      «Ага! – подумала я. – Наверное, на лавке сидеть и в небо пыхтеть, вот и все его дела», – но вслух произнесла: – Спасибо, что проводили, дед Степан.

      – Бывай, – он вышел, хлопнув калиткой и я осталась наедине с бугаиной, от одного вида которого тряслись поджилки.

      – Добрыня, – он протянул широкую ладонь, а я со страху возьми да ляпни:

      – Никитич?

       Ага. Глаза здоровяка потемнели. Шутка не удалась.

      – Волков Добрыня Николаевич! – он поймал мою тонкую руку и сжал так, что я пискнула. Хватка у дядьки поистине оказалась медвежьей. Впрочем, он и сам мне напоминал медведя.

      – Василиса… – начала было я, когда Николаевич усмехнулся и прежде, чем успела назвать фамилию, выдал:

      – Прекрасная или Премудрая? – а сам глядит так насмешливо, что я поспешила руку высвободить из плена его лапищи.

      – А я два в одном, – нашлась с ответом. – Родители постарались.

       Добрыня хмыкнул.

      – Ну, тогда покажите ваши документы, Василиса Прекрасная, – произнес здоровяк и кивнул на дом. – Зайдете? Там будет удобно.

      – Нет, спасибо, – я открыла сумочку и достала все необходимое, после чего протянула документы Николаевичу. Он документы сгреб. Открыл и принялся изучать, в то время как я принялась рассматривать его лицо.

       Впрочем, под такой бородищей, разросшейся обильно по физиономии соседа, мало что разглядишь. Черты лица показались