Целительница будущего короля. Любовь Свадьбина

      Взвести, зарядить усиленным рунами болтом, сдвинуть ставень смотровой щели на двери, отступить, чтобы арбалет не выбили из рук – всё это было привычно и отработано: одинокой девушке, даже если на крыше её дома горит маяк целителя, нельзя забывать об осторожности.

      Рука не дрогнула, когда болт уставился в переносицу мужчине. Очерченный красным светом маяка, тот смотрел на меня поверх арбалета, и вспыхнувшие в его глазах алые искры заставили меня отступить ещё дальше: ко мне явился боевой маг.

      – Открывай уже! – рявкнул маг. – А то вышибу дверь!

      Кончики пальцев закололо. Целительская магия просыпалась, предупреждая, что кому-то рядом срочно нужна помощь. Просыпалась стремительно, подсказывая: этот кто-то уходит на другой берег к мёртвым.

      – Открывай!

      Дверь содрогнулась от удара, заскрипели петли. В глазах напротив пылали алый свет и ярость, и я вдруг с особой остротой осознала, как далеко от города и людей находится мой лесной дом. А ещё вспомнила рассказы о дезертирах и буйстве возвращавшихся с войны солдат, о том, что в герцогствах неспокойно перед выбором нового короля.

      Покалывание магии поднималось по напряжённым, подрагивающим от тяжести арбалета рукам. Сила полыхала в груди, требовала лечить. Красный свет целительского маяка напоминал о долге, возложенном направлением моей магии.

      Шагнув в сторону, я опустила арбалет и отодвинула засов, собираясь привычно отступить.

      Дверь распахнулась. Их было двое, они ринулись на меня. Арбалет вывернули из рук, клацнул об пол сорвавшийся болт. И вот я уже без оружия. Панически заколотилось сердце, я охнула под тяжестью навалившегося на меня воина в доспехах и уже готовилась при первой возможности парализовать его магией, но он застонал, и я поняла: он не нападает, а пытается удержаться на ногах. В нос ударил запах крови и свежескошенной травы, его тёмные волосы защекотали мне лицо. Мы застыли в шатком равновесии у порога, я чувствовала, как подгибаются мои ноги и ноет от напряжения спина, и как он бессильно сползает вниз. Целительская магия закипела внутри.

      Это ему нужна была моя помощь.

      Боевой маг, оказавшийся чуть ниже ростом и уже в плечах, поддержал раненого, и я смогла вдохнуть. Вместе мы осторожно уложили его на спину, красный свет озарил бледное лицо: правильные аристократические черты, островатые скулы, волевой подбородок. Он был очень красив даже при смерти.

      Обломок стрелы торчал из бока между пластинами брони, а на пол, мерцая в красном свете, капала кровь.

      – Помоги ему! – приказал маг.

      Убирая со своего лица длинные тёмные пряди, я подняла голову и вдруг поняла, что волосы у мага красные не от света, а красные сами по себе, как у моресцев с южных островов. В его глазах опять полыхнули угольки силы.

      Я не услышала скрежета металла – так стремительно маг выхватил изогнутый меч и приставил к моему горлу. Металл налился красным светом усилившей его магии.

      – Ты кто такая? – пророкотал маг.

      Хищный металл обжигал кожу. Это ощущение перебило и запах крови, и кипение требующей выхода целительской магии.

      Лезвие у моего горла, у артерии. Одно движение – и я могу не успеть себя спасти.

      – Я местная целительница, – прошептала, стараясь не шевелиться и не дышать слишком глубоко, даже биение собственного сердца казалось мне смертельно опасным движением.

      Мы смотрели друг другу в глаза.

      – Не лги, – злость в голосе мага нарастала. – Я знаю местную целительницу! Где Беарика?

      Сердце кольнуло знакомой болью.

      – Где она? – повторил маг.

      Отдыхает под её любимым дубом. Теперь уже всегда.

      – Мама умерла, – глаза защипало, и я опустила ресницы. – Но я тоже целительница и могу помочь. Она всему меня научила.

      Пальцы кололо в подтверждение этих слов, магия металась во мне, требовала действовать. Я училась исцелять, сколько себя помню. Я этим жила. Это всё, что у меня оставалось.

      – У Беарики не было детей!

      Его слова были как удар, но я не дёрнулась.

      Язвительному ответу помешал стон раненого. Лезвие чуть отодвинулось от шеи, но я не спешила выдыхать.

      – Я целительница, и маяк светит на моём доме, потому что я исполняю обязательства мамы. – Упрямо посмотрела в глаза мага. – Так вам нужна моя помощь или нет?

      Он гневно раздувал ноздри, его глаза горели яростью, а в лице сквозило отчаяние. Секунды текли в немом противостоянии. Начало казаться, что это последние мои вдохи в этом мире.

      Но тут маг поднялся и захлопнул дверь, отсекая красный свет. Продолжая направлять на меня изогнутый клинок, захлопнул смотровое окошко. Прикрикнул:

      – Действуй! – шагнул ко мне, скалясь. – Умрёт он – умрёшь и ты.

      Я повернулась к раненому. В полумраке он рассеянно пытался меня разглядеть, окровавленная рука дрогнула и потянулась ко мне, но  гримаса боли исказила красивые черты, и рука бессильно упала.

      А