Беременна от мажора. Надежда Мельникова

да ладно! – Толкает меня Машка, выпихивая из комнаты. – Мы же не в тюрьме, пойдём, у них там кофемашины есть и комната приема пищи. Сейчас пообедаем и назад в свою коробку поползём.

      Взявшись за руки, мы на носочках пробираемся через коридор, минуя помещения, набитые офисным планктоном. Несмотря на то, что начался обед, большинство сидит и работает. Добравшись до холодильника, мы усаживаемся за стол.

      – Сейчас кофейку намутим. Тебе капучино или латте?

      – А может, нам этим пользоваться нельзя?

      – Вот в этом твоя проблема, Иванка. Ты всегда думаешь, прежде чем делать. И потом половину веселья пропускаешь.

      – Да уж. Точно, я так и делаю, особенно в последнее время, постоянно думаю головой, поэтому теперь столько проблем. – Опускаю голову, пробираясь за обеденный стол.

      – Ой, да какие у тя проблемы, Вань? Ну родаки лютуют, так перебесятся. Смотри, там печеньки есть, может, по штучке, а?

      – Не вздумай! – Бью подругу по рукам. – Мы и так чужой кофе хлещем, люди, может, на него скидывались, и на молоко тоже.

      – Это тебе не «Облстройгражданпроект», чтобы на каждую писюльку скидываться, тут наверняка бизнес-ланч из ресторана за счёт фирмы. Иначе бы новоиспеченная семья Петровых, – кривляется Машка, – не пошла сюда на практику с заделом на будущее трудоустройство. Зачем Кирюхе вообще работать?

      – Тише ты. – Дëргаю подругу, и мы сдвигаемся в самый уголок, под пальму.

      Так нас меньше видно. В комнату заходит наш руководитель практики и ещё две женщины, все они одеты строго, в чёрно-белое, согласно дресс-коду. Кажется, даже ногти у них сделаны у одного и того же мастера, настолько они идеально и одинаково выглядят. Но девушка помоложе со светлыми волосами и бледной кожей отчего-то плачет.

      – Тише, Вика, успокойся. – Наливает ей воды наш руководитель практики.

      – Он меня убьёт.

      – Красинский не убивает, а просто лишает средств к существованию.

      – Сколько осталось до внеплановой конференции?

      – Полчаса.

      – Ну вот, у нас полчаса, чтобы что-то придумать.

      Наша руководительница присаживается на стол и хмурится, а мы с Машкой одновременно пригибаемся, вдавливая головы в плечи.

      – Ты всем позвонила?

      – Да.

      – Почему нет своего переводчика?

      – У неё инфаркт.

      – Да ну? – округляет глаза.

      – Полчаса назад случился. Красинский приказал Голиковой переводить, потому что американцы уже в здании и сейчас будут в конференц-зале.

      – Хорошо. Голикова, так Голикова. Она неопытная, но…

      Девушка плачет громче.

      – Так Голикову по скорой забрали.

      – Почему? – Брови нашей руководительницы взлетают вверх.

      – У неё по-женски что-то, и она сознание потеряла. Я вообще в шоке. Никогда не видела такого: давление упало и боли, укол сделали – не помогло, короче: капельница и в больницу.

      – А лет ей сколько, что ей хреново так?

      – Да