Ревизор: возвращение в СССР 7. Серж Винтеркей

главное – что он дальше будет делать, когда я уйду? А вдруг направит Славку к психиатрам, и останется о попытке самоубийства упоминание в его больничной карте – дальше никакая карьера ему не светит. Всю молодость истопником будет работать или улицы мести. С этим в СССР строго… С другой стороны, тут же вспомнил, как в Германии пилоту самолёта с черной депрессией позволяли пассажиров возить. Пока он вместе с ними в гору не спикировал. Так что можно понять, почему в Союзе так к психическим отклонениям относятся…

      Решив дальше не ломать комедию, отвел доктора в сторону:

      – Не надо его только к психиатрам, хорошо? Я с ним уже переговорил, и дальше сейчас продолжу. Не уйду сегодня, пока не буду убежден, что больше таких глупостей он делать не будет, – сказал я врачу.

      Тот кивнул со странным выражением лица – ну, тоже понять можно. Февральский прыгун в реку пытается его убедить, что его друг так не сделает. Стандартной ситуацию никак не назовешь. С невозмутимым выражением лица такие уверения выслушивать сложно…

      Проводив Славку в палату и уложив его, ещё раз перечислил ему всех, кто остро в нём нуждается. Делал упор на то, что Эмма обязательно очнётся, потребуется длительная и дорогостоящая реабилитация. Кларе Васильевне это не потянуть от слова совсем. Кто будет Эмме помогать? Мать-ехидна? А может, Кабан поможет ее на ноги поставить?

      О! Верную струну нащупал! Славка аж сел без рук в панцирной койке с провисшим пружинным основанием. В ней и с руками-то не так просто сесть! И лицо такое решительное стало и злое. Ну, теперь я за друга спокоен. Ожил! Кабану он Эмку свою не оставит!

      Попрощались со всеми и поехали с Ахмадом домой. Там уже ждала мама с Аришкой. Ой, как же я соскучился по мелкой!

      – Где вы были? – спросил я, забирая малышку у мамы.

      – У Никифоровны. Кажется, мама собирается переезжать… – озабоченно глядя на меня, проговорила мама.

      – Да? – старался я не демонстрировать сильно свою радость. – Ну, и хорошо. Москва станет ближе.

      – А тебе не жалко ремонт на втором этаже? Лестницу? Столько сил и времени потратил.

      – И денег, – подсказал Ахмад.

      – Так не впустую же потратил. С такими улучшениями дом дороже продать можно будет!

      Вернул Аришку маме, попрощался и пошёл домой. Бабушка тоже уже вернулась от Никифоровны. Сидела за столом и читала письмо.

      – От Инны? – поинтересовался я.

      По ее лицу понял. Письма от сестры бабушка читала с совершенно особым выражением.

      – Да, – подтвердила довольная бабушка, – уже переводится в Брянск в областную больницу.

      – Отлично! – обрадовался я, что не в Ижевск переводится. – Когда она приезжает? Кстати, ты с Кларой Васильевной уже говорила, насчёт пустить Инну пожить у них в доме?

      – Она сама говорила, мы обсуждали, но без конкретики. Мы же не знали, точно, надо нам будет или нет.

      – Ну, обсуди, пожалуйста. И надо им платить будет обязательно что-то,