Ревизор: возвращение в СССР 7. Серж Винтеркей

тавала картина, как меня, попавшего в Пашку Ивлева, Иван из полыньи доставал. Только не этим путем, Славка, только не сделай непоправимую глупость!

      Больница вся уже была на ушах. Все понимали, чем эта ситуация чревата. Юрий Васильевич, оставшийся за старшего, допросил соседей по палате. Славка выиграл время, сказав им, что пойдёт погуляет в коридоре. Его спохватились только тогда, когда пришла медсестра с вечерними уколами.

      В холле больницы специально никто не караулит. Санитарка протирает холл регулярно, но охранять двери на улицу в её обязанности не входит.

      – Похоже, упустили пацана, – с досадой констатировал Юрий Васильевич.

      – А больницу всю осмотрели? – спросил я. – Чердак, подвал, подсобки… Куда он в пижаме пойдёт и больничных тапочках? У него обе руки в гипсе, ни раздеться, ни одеться.

      И тут меня осенило! Я знаю, где он! Туда пешком час-полтора. Бегом уже не догоню. Машина нужна! Срочно!

      Скорую или милицию вызывать нельзя, Славку на психиатрический учёт могут поставить, тогда прощай учёба и карьера. К Ивану обратиться с просьбой помочь, но дальше по инстанциям информацию не пускать? Но у него своей машины нет, с ним придется до отделения идти, и там чтобы была свободная… А вот до Ахмада минут пятнадцать, ну, десять, если бегом.

      Эх, время поджимает!

* * *

      – И куда он ломанулся? – спросил Юрий Васильевич дежурную медсестру, стоявшую рядом.

      – Может, вспомнил чего? – предположила она.

      – Или догадался, где наш беглец… – пробормотал доктор. – Только бы успел. А то все тут проблем не оберёмся!.. За пациентом с руками в гипсе не досмотрели, стыд и срам!

* * *

      Только бы Ахмад был дома! Я бежал как на олимпийскую медаль. Запыхался так, что из горла свист вырываться начал.

      Повезло, отчим был дома. Один.

      – Заводи… машину… – просипел я между вздохами.

      Надо отдать ему должное, он тут же сорвался с места. Без лишних вопросов. Машина прогревалась ровно столько, сколько нам понадобилось, чтобы распахнуть ворота и закрыть их, выгнав копейку на улицу. Вот что значит наработал с ним репутацию, он меня как обычного пацана уже не воспринимает. Серьезно относится.

      – Славка из больницы сбежал, – немного отдышавшись, объяснил я.

      Мы проехали поворот на больницу. На машине всё так близко кажется, а пешком пойдёшь, откуда только такие расстояния берутся?

      – Железнодорожный мост через реку знаешь?

      Ахмад кивнул головой. Ну, хоть дорогу показывать не надо. Тем более, что я её не знаю. Зимой на лыжах через поля напрямки ехали…

      Очень быстро мы доехали до этого чёртова моста, меньше десяти-пятнадцати минут. Но Славка уже был там.

      Наступил вечер, солнце садилось. Славкин силуэт был хорошо виден на фоне неба. Славка не пошёл почему-то на мост, а стоял на краю высокого берега реки. Помнится, высота там была приличная.

      – Сейчас самое главное – не спугнуть его, – сказал я. – А то ещё сиганёт с перепугу… Ахмад, давай, я попробую его отвлечь, меня он не воспримет, как опасность. А ты будь наготове, если у меня получится его от обрыва оттолкнуть – ты его примешь. Если мне удастся его отвлечь – ты его оттащишь. Только за руки не хватай и за рёбра, он весь переломан. Действуем, короче, по обстановке.

      Ахмад кивнул. Вдвоём, стараясь не шуметь, мы побежали к Славке.

      Если бы он сидел, а не стоял, всё было бы намного проще…

      Сделал знак Ахмаду остановиться, а сам подошёл, перестав скрываться, немного сбоку, чтобы он заметил меня боковым зрением, и встал на расстоянии метров пяти, чтобы он не чувствовал опасности и не делал резких движений.

      – И что ты здесь делаешь, что в больнице не лежалось? – мирно спросил я друга.

      – Это было её любимое место, – слишком спокойным голосом ответил друг.

      – Почему было? Оно и есть.

      – Её нет.

      Не понял? Неужели всё? А почему никто в больнице об этом ни слова не сказал?

      – Слав, что, из Брянска плохие вести? – перестав шифроваться, спросил я, искренне беспокоясь, и подошёл к другу ближе.

      – Из Брянска никаких вестей, – по-прежнему слишком спокойно ответил он. – Вообще.

      – Как ты меня напугал! Отсутствие плохих вестей – само по себе уже хорошая новость. Слав! С чего ты взял, что у неё всё плохо? – я подошёл к другу вплотную, обнял его за плечи и покосился на Ахмада.

      Тот моментально оказался рядом. И подстраховал меня, перегородив Славке путь к обрыву.

      – Ведем его аккуратно, – подсказал я Ахмаду, видя, как он в нерешительности примеряется к Славке. Загипсованные руки выглядели очень убедительно, и про сломанные ребра он тоже помнил.

      Наконец, мы его, придерживая аккуратно за плечи, отвели к машине и усадили в нее.

      – Как же ты всех напугал, – укоризненно повторил я другу. – Твоя мать с ума