Солнце и Луна. Жанна Когай

чувствую таких людей

      – Каких, таких? – Анжелика опешила, вспыхнула надежда услышать ответ на все свои вопросы; в этой ситуации, совсем не располагающей к философской или мистической беседе в первый раз в жизни она чувствует реальность общения

      – Проживающих прошлые жизни, доживающие свои предыдущие истории. Но вы стараетесь, это видно, вас разбудило ваше горе, и вы стараетесь быть здесь, с сыном. Наверное, это его миссия.

      – Откуда вы знаете? То есть мои сны – это моя прошлая жизнь?

      – Да. – просто ответила незнакомка затушила бычок об урну и поторопилась обратно в палатный блок

      Анжелика закурила вторую сигарету, медленно затягиваясь, она путалась в мыслях и эмоциях, ее трясло от напряжения.

      Дрожащими пальцами она надавила на ручку двери, ведущую в реанимацию. У входа красным скотчем на полу обозначена зона, до которой возможно подойти, дальше нужно звать врача или медсестер. Тут страждущие матери ожидают новостей. Сейчас глубокая ночь и никого нет, стул для ожидания новостей свободен, Анжелика заняла его; и, сама не замечая, провалилась в тревожный сон.

      Зарета чувствует резкую боль в животе, еще раз и еще раз, она ждет Алуду, он побежал на реку за водой. Она не кричит, просто протяжно тихо воет, как волчица, в надежде, что ее вой услышит ее волк. Алуда бледный и страшно обеспокоенный заглядывает ежесекундно в лицо своей любимой; на деревянной скамье лужи, вода смешивается с кровью Зареты. Она чувствует как силы покидают ее.

      – Ну же, милая, пожалуйста, живи, только живи, умоляю тебя! Не оставляй меня, родная! – Алуда уже не может сдерживать рыдания, он всхлипывает и смотрит со страхом на жену

      Зарета не чувствует схватки, она чувствует перманентную боль и усталость, «пусть все закончится, пусть все прекратится» повторяет про себя Зарета. Она обессилена, но сквозь туман, так же понимает, что с ребенком уже не все в порядке. Воды отошли так давно, она потеряла счет времени, дикое отчаяние топит ее сознание. Она хочет провалиться в сон.

      – Нет! Нет! Нет! Родная! Не умирай… – Алуда мочит бледное лицо Зареты холодной водой, бережно похлопывая по некогда розовым щечкам любимой, которые он целовал миллионы раз.

      – Алуда… я больше не могу… я умираю…. Прости меня, жизнь моя – еле слышно, едва шевеля пересохшими губами, произносит Зарета

      – Нет, пожалуйста, я умоляю тебя, родная, любимая, умоляю тебя! Боже, забери мою жизнь! Нет, Зарета, не оставляй меня, я не могу без тебя! Прости меня!!!

      – Ты… найдешь меня в следующей жизни…. душа моя…. наша история…. никогда не закончится…

      – Я люблю тебя больше жизни, я не хочу оставаться тут без тебя, родная

      – И я… здесь… только ради тебя… ты… навсегда… мой муж – Зарета говорит едва слышно, но Алуда понимает все

      – До скончания времен ты моя жена! – Алуда отрицает мысль об отсутствии Зареты в его жизненном пространстве, но мысль о том, что хотя бы в следующей жизни, если она есть, он снова почувствует ее, его успокаивает

      – Ты…