Как убили Юлю. Римъ Эдельштейн

СВОЮ ПРОЛИВАЛ, ПОКА ТЫ ПО ЗАБЛЁВАНЫМ ТУАЛЕТАМ ВАЛЯЛАСЬ В СВОИХ КЛУБАХ!

      – Привыкайте, уважаемая! – отозвались дерзко. – Я ещё и с Тосей вашей разберусь! Блохозавр!

      – Изыди, отродье! – не унималась Маргарита Львовна, делая такие глубокие вздохи, что у неё могла закружиться голова. – Убирайся! Оставь нас в покое!

      Конечно, Юлия Викторовна никак не могла остаться в стороне, потому накинула тапочки, и в чём была, в том и вышла на лестничную площадку. Её взор сразу же поймал и пенсионерку, вздёрнувшую к небу руки; и ту зеленоволосую бестию, которая спускалась опять вниз по лестнице – к выходу из дома. Сильно пахло краской.

      – Что тут происходит? – спросила Юля, будто была не врачом, а участковым.

      – Эта сумасшедшая дверь нам краской облила! – ответила Маргарита Львовна. Лицо её покраснело, а глаза вылезали из орбит. Но собаки с ней не было, иначе уже бы по всему подъезду разносился недовольный лай.

      – А Вы как хотели, тётя Дуся? – ехидно спросила цветноголовая. – Я вам всем тут покажу.

      – Давайте все успокоимся… – сделала тщетную попытку Юля.

      – Да пошла ты, лечи других, – махнула рукой зеленоволосая и побежала к выходу из подъезда. – Я ещё краски возьму. И уже на головы вам вылью, убийцы!

      – Маргарита Львовна, я Вас прошу, давайте без нервов, – сказала Юля, подходя к пенсионерке и беря её за руку. Та выглядела совсем уж дурно: теперь побледнела и с непонимающим видом оглядывалась по сторонам. – У Вас же давление… Пожалуйста, успокойтесь. Пойдёмте к Вам, померим.

      Юля взяла её под руку и медленно повела вверх по лестнице, к её квартире. Котов же стоял рядом с дверью, глядя на синюю краску, расплёсканную везде, на лужу, что собралась вонючим синим пятном.

      «Расплескалась синева», – бессвязно подумала Юля Викторовна.

      – Привет, Степан.

      Степан посмотрел на неё. В глубине его тёмных глаз отразилось столько печали, что у Юлии сжалось сердце. Его бледное лицо с недельной щетиной напоминало собой маску из старой жевательной резинки. Под левым глазом у парня виднелся неглубокий шрам.

      «Осколок попал?»

      Губы его мучительно задрожали, прежде чем он смог выдавить из себя первый звук.

      – П-п-п-ривет, Юля. Ч-чем от-т-тмыть, п-п-под-дскажешь?

      Юле подумалось, что у него уходит крайне много усилий, чтобы сказать хоть одно слово.

      – Ацетоном попробуй. И вообще, я думаю, надо звонить участковому. Пусть разбирается с этой девкой.

      Маргарита Львовна посмотрела на неё с выражением крайнего снисхождения. Юля даже почувствовала себя законченной дурочкой.

      – Надежды на него нет…

      – Ну, оставлять это просто так нельзя всё равно.

      Они вошли в квартирку, оставив обладателя шрама и тельняшки таращиться на дверь и искать решение. Их встретила Тося – выскочила и принялась вилять хвостом. Юля поразилась тому, как же тепло и солнечно в их небольшой квартирке – простая прихожая с поношенной обувью, постукивающие часы на кухне, мерный гул старого холодильника, который был ещё старше,