Принцесса, у которой болела голова. Разия Волохова

и травы. Дикие маки. Узкий поток горной речки. И посреди – свежесрубленный дом. Дом как дом, деревенский, не хватает забора и садика. Крыша крыта дёрном. Из трубы вьётся мирный дымок.

      Обитатели, как и она, сбежали от войны. Майра – совсем юная девица, с тремя младшими. Юнец, деревенский юродивый. И вторая девица, Ли, вот она не из деревенских: платье добротное – такое на деревенской ярмарке не купишь, манера разговора, прямая как жердь. А руки-то! И такими руками она таскала хворост и вытирала носы соплякам! Хорошо хоть готовила Майра, а не эта белоручка.

      Дом был тоже странным. Снаружи дом как дом. Дверь прямо на кухню. Там очаг с утварью. Утварь – одно название! Горшок, котелок и помятый чайник. Ладно хоть ложек и мисок на всю ораву хватает. Но запасы появлялись в грубом шкафчике регулярно. И яйца, и молоко, и даже копчёный бекон. Её сопляки наелись сладкой каши так, что животы надулись как барабаны. Хлеб сухой, явно позавчерашний. Ню поймала вечно заполошную Майру и потребовала раздобыть кадушку для закваски и сковороду. Муки там стоял целый мешок.

      Чуть в глубине – огромный свежеструганый стол, дальше – несколько лавок, покрытых лоскутными ковриками. А ещё дальше, за цветастой занавеской, – дверь в коридор. Ню специально вышла наружу и ощупала ту стену, на которой висела занавеска. Стена как стена. Брёвна хорошо просушены. За ней – камни и чахлая трава.

      А внутри за занавеской – коридор направо и налево. Прямо – круглая комната с тремя окнами. Грубо сбитый книжный шкаф, заполненный книгами и тетрадями, такой же грубый стол и огромный, обитый синим ситцем диван с ворохом разноцветных подушек и пледов. Иногда Ню виделись странные светящиеся пятна, скользящие по белой стене.

      Направо и налево вдоль коридора тянулись двери спален. У каждого была своя комната, с кроватью, шкафом и настоящими простынями на мягком шерстяном тюфяке. Только её сопляки спали вместе: расходиться по разным комнатам они отказались.

      В своей спальне Ню обнаружила коричневое шерстяное платье, чулки, чистую рубаху и крепкие башмаки. Всё оказалось впору, как по меркам, и это её страшно разозлило. Кто и откуда тут знал её мерки?

      Ню решительно принялась наводить порядок.

      В двух кадушках теперь бродила закваска, а по вечерам замешивалось тесто. Майра быстро сообразила, что нужно, и на кухне, кроме кадушек, появилась широкая лопата и пара продолговатых мисок для расстойки хлебов. К ним Ню затребовала льняные полотенца. И получила: не обычную серую холстину, а настоящий лён с вышитыми крестами птицами.

      Малышня по утрам вскакивала на запах свежих булок и кубарем отправлялась к речке мыться. Владику было настрого велено ходить с ними и следить, чтоб не потопли. Так что Мик и Лу стаскивали его с кровати и волокли к реке, гремя вёдрами, а сопляки ковыляли следом, держась за Владиковы штаны.

      Майра вставала по писку малыша, кормила его подогретым молоком и отправлялась за хворостом. Затем ставила вариться кашу и уговаривала Ню отдохнуть. После завтрака Владика выгоняли колоть дрова, дед Вью щипал лучину и смотрел за мелюзгой, Майра же носилась по дому с веником