Вот так мы теперь живем. Энтони Троллоп

оградить гостиную своей жены от таких, как мистер Мельмотт.

      Генриетта покраснела еще сильнее. Даже леди Карбери вспыхнула, вспомнив, что возила дочь на бал мадам Мельмотт, и Роджеру это известно.

      Роджер, не успев договорить, сам про это вспомнил и постарался отчасти сгладить неловкость.

      – Как вы знаете, я не одобряю их в Лондоне, но думаю, в деревне это несравненно хуже.

      Затем дам проводили в комнаты, а Роджер вышел в сад. Он наконец-то все понял. Леди Карбери приехала сюда не ради него, а ради Мельмоттов. С этим ему трудно было смириться. Он считал, что Генриетту не следовало привозить в его дом, но мог это извинить, поскольку был счастлив ее увидеть. Он думал, что мать привезла ее с целью выдать за него, и, не одобряя такой маневр, мог эгоистично его простить, ибо здесь их желания совпадали. Теперь он видел, что и его самого, и его дом просто используют ради гадкого плана поженить двух гадких людей!

      Пока он предавался этим мыслям, в сад вышла леди Карбери. Она переменила дорожное платье и прихорошилась со всем своим умением, а теперь и украсила лицо самыми обворожительными улыбками. Она тоже думала о Мельмоттах и хотела объяснить непреклонному родственнику, каким благом для всех станет этот брак.

      – Я понимаю, Роджер, что вам неприятны эти люди, – сказала она, беря его под руку.

      – Какие?

      – Мельмотты.

      – Я не могу сказать, что они мне неприятны. Как я могу испытывать неприязнь к тем, кого никогда не видел? Однако мне неприятны те, кто ищет их общества ради их денег.

      – То есть я.

      – Нет, не вы. Я вас хорошо знаю, и вы не можете быть мне неприятны, хотя мне неприятно, что вы гоняетесь за такими людьми. Тогда я думал про Лонгстаффов.

      – Думаете ли вы, друг мой, что я бегаю за ними ради собственного удовольствия? Что я посещаю их дом, потому что мне нравится их великолепие, или что я последовала за ними сюда в надежде что-то сама от них получить?

      – Мне кажется, лучше вообще за ними не следовать.

      – Если вы скажете, я уеду, но позвольте прежде объясниться. Вы знаете положение моего сына – лучше, боюсь, чем он сам.

      Роджер кивнул, но промолчал.

      – Что ему делать? Единственная для него надежда – жениться на богатой девушке. Он хорош собой – этого вы отрицать не станете.

      – Природа щедро его одарила.

      – Мы должны принимать его таким, каков он есть. Он поступил на военную службу очень молодым и свое небольшое состояние унаследовал в очень юные годы. Да, он повел себя не слишком хорошо, но многие ли молодые люди устоят перед такими искушениями? Теперь у него ничего нет.

      – Боюсь, что да.

      – Вы не согласны, что теперь ему необходимо жениться на богатой девушке?

      – Я называю это украсть ее деньги, леди Карбери.

      – Ох, Роджер, как вы суровы.

      – Человек должен быть либо суровым, либо мягкотелым – что лучше?

      – В женщине я предпочла бы мягкость. Я прошу вас понять насчет Мельмоттов. Девушка не выйдет за Феликса, если не любит его.

      – А любит ли он ее?

      – Почему