Сегодня, 2000 лет спустя… Стихи. Владимир Симонов

растворяться

      и купаться,

      сгорая – возрождаясь

      средь огня.

      3

      Всё думают,

      что святость – это нечто,

      а просветленность —

      словно Божий дар,

      и видят быстротечность,

      как конечность, —

      не объяснить, когда не залетал.

      А святость – это перемена,

      а святость – это жизнь,

      как есть,

      а святость – это,

      если рухнут стены,

      а святость – это

      и сейчас,

      и здесь.

26 июля 1998Киев—Гомель—Киев

      «Когда меня нет…»

      Когда меня нет,

      но я существую,

      я просто смещаюсь

      в пространстве;

      когда меня нет —

      я с другими

      танцую

      протуберанцами.

      «Зачем тебе помнить…»

      Зачем тебе помнить,

      что было вчера,

      завтра будет новым,

      новые утра,

      и новые вечера, —

      глубже к основам…

      Зачем тебе помнить,

      что будет вчера,

      ни радости не принесет,

      ни горя, —

      ложные впечатления,

      нечистая игра,

      омойся сознанием моря.

      «А я кричу тебе «держись!..»

      Вале из Броваров

      А я кричу тебе «держись!»,

      не за перила – облака,

      быстрей умри, быстрей родись —

      выпрыгивай из тупика,

      из дней, из родственников,

      детей,

      из фантастических удач,

      счастливых и других затей,

      из непосильных всех задач.

      Тогда лишь сможешь

      и взлететь,

      и песню новую пропеть,

      тогда лишь сможешь осмелеть,

      свободной стать

      не захотеть.

      «Поделюсь c детьми и встречными…»

      Поделюсь c детьми и встречными

      по дороге, что проехал,

      песней новой,

      свежим ветром,

      смехом.

      Перекрещение дорог,

      пересечение огня, —

      это аванс,

      это залог

      себя

      в себе самом.

      Это взрывание основ.

      Это улыбка между слез,

      нового, нового

      наркоз.

      «Я в состоянии разврата…»

      Я в состоянии разврата,

      когда распахнуты врата

      для новеньких проблем

      и злата,

      без ощущения моста.

      Острохондрической эпохе

      привычен жалобный скулеж,

      и между хорошо и плохо

      успокоительная ложь.

      «Ласково обнимает ветер…»

      Ласково обнимает ветер,

      грозно ворчит море,

      я впервые заметил,

      как радость рождается горем,

      как молния подводит итоги,

      как вовремя закончился срок,

      счастье – преодолевать пороги,

      как прост бывает пророк.

6 августа 1998,Cavtat,