Никогда не поздно!. Григорий Андреевич Неделько

– помня о предупреждении Инера, выдохнул, а не воскликнул Каток.

      – Именно. Впрочем, ты пока не видел третьего снимка.

      На снимке номер три, по команде начальника сменившем второй, устрашала взгляд полопавшимися ретортами и пролившимися токсичными и ядовитыми жидкостями корабельная лаборатория. На кадре четыре помигивала двумя-тремя плохо функционирующими лампочками погружённая во мрак столовая. На пятом – снова коридор, на сей раз без следов разрушения, однако выпачканный чем-то чёрным.

      – Смазка? – предположил всматривающийся в детали снимка Каток.

      – Или топливо. Или мазут, или нефть, или что-то другое, – продлил ряд Инер. – Сложно понять. Мы с «шишками» и спецами долго вглядывались. А вот и последний кадр из тех, что мы получили вместе с «чёрным» посланием сразу после того, как прервалась связь со звездолётом.

      Шестое изображение едва ли не полностью закрывала собой неясная помеха: то ли тёмное пятно, то ли какой-то предмет, а может, тело. Разглядеть что-либо представлялось невозможным, если не считать вышедшего из строя подвижного сочленения в правом верхнем углу.

      – Похоже на медицинский отсек, – выдвинул гипотезу Каток.

      Инер наклонился.

      – Мы тоже подумали об этом. А почему тогда в прогалинах – здесь и здесь, – начальник указал где, – не видно медразметки?

      – Стёрлась? Уничтожена?

      – Не исключаю, как и того, что помещение не «лечилка».

      – А что, кадры не подписаны?

      Инер невесело усмехнулся.

      – И заметно попорчены. Да мы их и получили-то чудом: вышли на ежедневный сеанс связи с экипажем, перебросились парой слов, и вдруг – вспышка, шум, треск. Изображение пропало. Все тут же забили тревогу, стали выяснять, что произошло, мгновенно отправили запрос о передаче бортовой информации, но никто не отозвался. «Кат» с запозданием начал транслировать сигнал SOS, а часа через два прилетел «чёрный ящик» с данными.

      – Всё-таки авария, – подытожил услышанное Каток.

      – Увы. И тебе предстоит разобраться в её причинах.

      – А больше в расшифровке сигнала ничего не было? Шесть кадров? Крайне мало…

      – Поддерживаю. И подозреваю, что дело в поспешности, с которой сведения отправлялись.

      Угукнув в знак согласия, Каток попросил пролистать шесть изображений по-новой и чуть медленнее.

      – Углядел что-нибудь? – поинтересовался Инер, когда его подчинённый оторвался от созерцания последнего кадра.

      – Мне почудилось на голографии столовой чьё-то движение… но, может, почудилось.

      – А это уже интересно…

      Шеф перещёлкнул кадры и стал рассматривать номер четыре.

      – Тут, – показал Каток. – Видите?

      – Ты прав… – задумчиво проговорил Инер. – Явно что-то двигается… Хм, ну что же, теперь ты, видимо, знаешь, откуда на корабле начать поиски.

      – У меня есть и ещё соображения.

      – Отлично-отлично. Если понадоблюсь, я всегда буду на связи, а соображения лучше проверяй на месте: это всем