Конец браку и самообману. Любовь Железнова

спину, подложи подушку, чтобы полусидячее положение стало. На левую половину груди, чуть ниже даже чем грудь, положи холодное что-нибудь. Зелёную эту свою капусту из морозильника возьми.

      – Его убьют? Кто? Сломаны рёбра? Откуда вы знаете? Вдруг не перелом, а кровотечение какое-нибудь.

      – Делай что говорят! Потом всё объясню.

      Рина нахмурила брови. Она взяла из морозильной камеры пакет с брокколи и побежала к Андрею.

      Он дышал поверхностно и быстро. Шумное дыхание отягощало атмосферу.

      Рина взяла две подушки, навалилась всем телом, приподняла туловище Андрея, подложила подушки под его спину и голову. Теперь он приподнялся. На левую половину груди, поверх рубашки Рина положила брокколи.

      – Теперь иди в аптеку. Купи эластичный бинт, обычный бинт, лейкопластырей, в уколах диклофенак, шприцы. Ну и антисептик какой-нибудь. Аптека прямо в доме, день и ночь работает, с торца вход. Поторапливайся.

      Рина без лишних вопросов накинула тренч, обула ботильоны и прямо так, в пижамных брюках, побежала в аптеку.

      По прибытии она надеялась получить ответы на все свои многочисленные вопросы.

      Глава 18

      – Держи шприц прямо! Чего он у тебя болтается, как хрен у мужика импотентного. Вот. Держи крепко. В мышцу коли. Левее. Выше. Вот сюда. Да куда ты замахнулась, сначала обработай спиртом.

      Рина в поте лица собиралась поставить укол обезболивающего Андрею. Он был в полубессознательном состоянии. Чтобы не беспокоить сломанные рёбра и переворачивать туловище на живот, ставить укол пришлось в бедро.

      Руку потряхивало. Было непонятно кому труднее – Рине или Андрею. Плотная мужская кожа, покрытая светлыми волосами, наконец приняла удар иглой.

      – На две трети введи иголку, вот. Теперь медленно вводи жидкость. Медленно! Куда гонишь так.

      Жёлтый раствор неспешно начал погружаться в ткани.

      – Ввела.

      – Ну всё, доставай и сразу ватку прижимай. Поздравляю. «Молодец, косой! Ай да, косой!..»

      Пожилая женщина в домашнем халате стояла рядом с Риной. Она сложила руки на груди, сжав в кулаках концы серой шали, накинутой на плечи.

      – Что теперь?

      – Ждать. Можешь помолиться. В этом деле как на войне – все средства хороши.

      Морщина на лбу Рины стала заметней, под глазами нарисовались синяки. При этом руки перестали трястись, дыхание выровнялось. Собрав упаковки, коробки и использованный шприц, Рина пошла к себе домой, тихо прикрыв дверь Андрея.

      Мусорное ведро заполнилось тем, что осталось от оказания первой помощи Андрею – кучей окровавленной ваты, обрезками бинта, пустыми ампулами, спиртовыми салфетками. От пережитого у Рины заболела голова. Мир начал кружиться в темпе вальса.

      Рина присела на стул.

      – Ну теперь давай тебе расскажу, кто я и чего происходит здеся.

      Рина подняла глаза на женщину. Та села за стол, поправив редкие седые волосы. Бледные губы зашевелились. Рина же принялась слушать.

      – Я Людмила Яковлевна. Это я тебе уже говорила. Я жила в этой квартирке. Сын мне купил её, когда мужа