Наследник волхва. Вадим Иванович Кучеренко

на Марину, были полны слез.

      Увидев это, Марина испытала невольную жалость к той, по отношению к которой от нее требовали проявлять непреклонность и даже жестокость. Она опустилась на шкуру рядом с Ириной и, будто любящая мать, погладила ее по голове, утешая.

      – Бедняжка, – сочувственно произнесла Марина. – Вам очень больно?

      – Мне стыдно, – опуская голову, произнесла сдавленным голосом Ирина. – Я такого натворила этой ночью, что вы никогда меня не простите.

      – Но ведь вы же не виноваты, правда? – спросила Марина. И сама же поспешила ответить: – Конечно же, нет! Я это знаю, а потому вам нечего стыдиться.

      Ирина, получив индульгенцию, чего она явно не ожидала, заметно приободрилась. И даже дракончик на ее шее словно повеселел.

      – Это все проделки Велеса, – заявила она, вытирая ладонью и без того уже высохшие слезы. – Так и Олег Витальевич сказал. И зачем я только вошла в это проклятущее капище!

      – Но вы ведь не знали, – опять оправдала ее Марина. – И это вышло случайно. А насчет Велеса вы правы – с ним надо быть осторожнее. Этот языческий бог не так милосерден, как христианский.

      – И как вы только не боитесь? – с любопытством, которое не смогла скрыть, спросила ее Ирина. – Жить в одном доме…

      Она не договорила, показав жестом, что опасается, как бы их не подслушал грозный языческий бог. Это вышло так по-детски и мило, что Марина не смогла сдержать улыбки.

      – Я никогда не вхожу в эту комнату, – сказала она.

      Ее слова прозвучали как невысказанный упрек, и это было единственное осуждение ночного происшествия, которое позволила себе Марина. Но Ирина, основной чертой характера которой был эгоизм, не оценила деликатности хозяйки дома. Молодая женщина даже не заметила ее.

      – Но я ведь не знала, – повторила она в свое оправдание то, что немного раньше подсказала ей Марина. – За что же Олег Витальевич меня наказывает, прогоняя из вашего дома и даже из Куличков?

      Марина смутилась. Все, что она сказала раньше, противоречило тому, что она могла бы сказать, встав на защиту мужа. Попав в это прокрустово ложе, с одной стороны которого находилась лояльность к мужу, а с другой – ее собственное понятие о справедливости, она не знала, как ей быть. Марина не была настолько ловка, как ее гостья, чтобы выйти из этой ситуации без потерь. Она не сразу ответила.

      – А вы хотите остаться? – спросила она после долгой паузы, хватаясь, как утопающий за соломинку, за возможный ответ.

      – Да, – сказала Ирина. – А иначе зачем бы я сюда ехала, как говорится, за семь верст киселя хлебать, да все лесом?

      Марина опечалилась. Ее невинная хитрость не удалась, и ей приходилось делать выбор – поддержать мужа или стать на сторону Ирины.

      – Но ведь Олег, наверное, уже сказал вам, что школа еще не достроена, и работы для вас в Куличках нет, – попыталась она снова остановиться на развилке. – Что же вы будете здесь делать?

      Неожиданно