Костяная корона. Александр Привалов

занесенная снегом. Из четырех высоких башен, целой осталась всего лишь одна, остальные три валялись в руинах на мерзлой земле. Во внутреннем дворе, скрытом от главной дороги большими валунами, оставшимися от стен, расположились бандиты, продрогшие от холода. В сохранившийся башне горел тусклый свет. Это была бывшая пограничная крепость нобилиллов, павшая первой в войне против людей. Они разграбили ее, все близлежащие деревни сожгли, те зверства людей тогда надолго запомнились всем тем, кому еще только предстояло проиграть.

      – Ты – король Сиинаила, – раздался раздраженный и усталый старческий голос, впрочем, нобилилл заметил в нем ехидные нотки. – Бывший король, разумеется. Само собой, тебе известно, что это за крепость, верно?

      На чудом сохранившемся троне, посреди пустого зала с грудами камней вместо мебели, сидел старик, одетый в ядовито—зеленый плащ. Он обладал длинной бородой, издалека казавшейся болотной тиной кислотного цвета, тусклыми маленькими глазами, заплывшими жиром и обвисшими щеками. Рядом с ним стояла коса, лезвие которой было сделано из тускло светящегося зеленого стекла, покрытого белыми трещинами. Перед ним стоял мужчина, закованный в кандалы. Энион вздрогнул от вопроса мага и сказал:

      – Это крепость Хаарфингал, Некромант. Ты сидишь на троне, на котором некогда сидел мой отец, а в нем было куда больше благородства, чем в тебе. Ты так близко к Сиинаилу, что тебе стоит пройти пару миль, чтобы увидеть его черные башни. Вот только ты их не увидишь.

      – Мне три тысячи лет, юноша. Первую тысячу лет меня учил дракон Тииртал Пожиратель. Вторую тысячу лет я провел во сне Хотайя, чтобы научиться держать свою силу под контролем и не умереть, случайно стерев с лица земли маленькую деревеньку мановением руки. Остальную тысячу я служил демону мира Крови, богу Крови, что я и делаю сейчас. Пару десятков лет назад ты был таким же, как и сейчас, только железа на тебе было меньше. Не тебе мне говорить, увижу ли я башни вашего города. Ты в плену, нобилилл.

      – Да. Три тысячи лет неплохо на тебя повлияли, – усмехнулся Энион, – главное, не оставь здесь какую—нибудь свою конечность.

      – Шути сколько влезет. – добродушно ухмыльнулся маг. – Правда, тебе это не поможет. Руки у тебя до сих пор в цепях.

      – Это мало что для тебя значит, – Энион повернул голову к окну и поежился от сквозняка. Снаружи бушевала метель, весенняя метель. Еще вчера здесь было солнечно и снега не было, но маг нагнал на крепость туман и снег, чтобы их никто не смог заметить, вблизи крепости часто проезжали повозки крестьян, выращивающих морозные ягоды. – Ты не был против того, что восемь городов ополчились против моего отца, – продолжил он, пытаясь закутаться в лохмотья. – Более того, ты даже помогал им. Конечно, не все из людей знали, что ты и был одним из тех главных заговорщиков. Тебя считали союзником, но вряд ли кто—то из них догадывался, что ты хочешь сделать. Ты ожидал, что после победы, тебя пустят в город, чтобы ты спустился в подземелья. А из подземелий спуститься к первому пеплу, из которого до сих пор сочится кровь драконов и людей, что восстали против них. Я прекрасно знаю, что под островом находятся врата,