Его Искушение. Анна Гур

зданий в подворотне, он кричит благим матом, не сдерживаясь, уверенный, что никто нас не услышит.

      – Идиотка! Дура набитая! Ты же могла покалечиться! Если бы сдохла, я бы остался в долгу у Кровавого!

      Вскидываю взгляд в сторону вопящего агента и почему-то не удивляюсь, что по факту он о себе, родимом, беспокоится, а не о моих возможных увечьях.

      – Не психуй так, папочка, инфаркт схлопочешь, а я хочу, чтобы ты живехоньким до суда дошел!

      Зря я, наверное, провоцирую Ридли. Стоит только подумать, как щеку обжигает от сильной пощечины, и я прикусываю губу, чтобы перетерпеть боль.

      – Довела! Держи ее! – командует одному из своих охранников, и я начинаю сопротивляться. Царапаюсь и бьюсь, как дикая кошка. Кричу.

      Со мной не церемонятся. Скручивают и связывают. Моей же шелковой лентой, которой я обычно подвязываю волосы.

      – Разоралась!

      Рявкает Ридли, достает из нагрудного кармана платок и заталкивает мне его в рот, пока два мамонта держат меня за локти.

      Обездвиженная, лишенная малейшей возможности на сопротивление, с самодельным кляпом во рту, я все равно трепыхаюсь в руках своих конвоиров.

      – Хватит, Аврора! Поранишься! Прекрати!

      Вопит Флауэр, протирает пот со лба рукой, глаза у него горят как при припадке.

      – Ты выбора мне не оставила! Я не хотел всего этого, Рора! Хватит! Просто подчинись.

      Никогда!

      Отвечаю, но вместо ответа хрип. Рот забит. В ответ дикий взгляд Ридли и приказ телохранителям:

      – В машину ее.

       Спустя мгновение переговоров по наушникам в подворотню заезжает белоснежный ролс Ридли.

      Меня заталкивают внутрь, но так как я не намерена легко даваться, сопротивляюсь, больно ударяюсь лодыжкой об открытую дверь.

      – Рора. Хватит!  Одумайся. У нас нет выбора. Либо я привезу тебя Ивану, либо мы все дружной компанией пойдем на корм рыбам. С Кровавым не шутят! Ты даже близко не понимаешь, что учудила и как нам всем это разгребать!

      Бросаю ненавидящий взгляд на Ридли, который устраивается на переднем сиденье.

      Даже сейчас. В таком ужасающем состоянии я понимаю, что он напуган до икоты.

      Кто же этот Кац, раз Флауэр перед ним шестерка. Мой агент совсем не последний человек в мире моды, у него действительно есть имя, открывающее все двери, а он сейчас растерял всю свою надменность и высокомерие.

      Никогда его таким не видела…

      И именно страх, и некий пиетет окружающих перед Иваном, настораживает и меня…

      Не Флауэра мне нужно сейчас бояться, совсем не его, а русского, упоминание о котором заставляет подобных мужиков перевоплощаться в дождевых червей или жуков-навозников, не знающих, в какую щель забиться, чтобы их не задавили отполированным каблуком дизайнерской обуви.

      Дороги из-за дождя почти не видно. Откидываю голову на удобное кожаное кресло и наблюдаю звездное небо, которое демонстрирует белоснежная обивка крыши ролсика.

      Переливающиеся точки во тьме салона действительно смахивают на веселых светлячков, которые проплывают по небу салона и на самом деле совсем не отвлекают от мыслей.

      И