Подопытный ректор для ведьмы. Наталья Буланова

бы до краев да подсовывала на продажу, пока товар идет. Барышни смотрели на лжеклона с таким видом, что скажи он им, что уксус сладкий, – поверили бы.

      – Уходить как будем? Его же растерзают. Смотри, как окружили! – Хрючелло продумывала стратегическое отступление.

      – А кто сказал, что нам его с собой забираться надо? – Я посмотрела на кошку, сидящую на моем плече, и поставила ее на землю, прошептав ей: – Свои законные монеты заберу, и пусть дальше судьбу устраивает. Не будем мешать чужой личной жизни.

      – Тебе не жалко? Гляди, как здорово продает. В хозяйстве пригодится! – не понимала меня кошка.

      – От него слишком много убытков. – Я уже все посчитала про себя и взвесила.

      – Но красивый какой! – не могла не заметить Хрючелло.

      Посмотрев на мужчину со стороны, я не могла не согласиться. У него даже ключицы были выразительными – что уж говорить про остальное. Просто образец.

      – Я его красоту видеть перестала, как он мне грядки вытоптал и травы рассыпал, – сообщила я Хрючелло.

      – И не совестно отдавать на растерзание, после того как он так помог? – кошка не унималась, приняв себя за мою совесть. Но меня так легко не проймешь!

      – Считай, выплатил малую часть долга. И вообще, я добрая сегодня – с него даже расписки не взяла.

      Я протолкалась в толпу кумушек и заметила, как светлеет от радости загорелое лицо лжеклона.

      – Монетки! – успела попросить я, пока меня не оттащили за волосы, приняв за конкурентку. – Ай!

      От такой наглости не только я опешила, но и подопытный. Быстро ручонки загребущие разжал, меня успокоительно по рыжей голове погладил. Пока он жалел, я организовала переезд монеток из его кармана в мой кошелек. Рюкзак забрала, маленькую порчу на длиннорукую барышню послала и подняла руку вверх.

      – Дамы, не мешаю! – сказала я и выскочила из рук мужчины и тисков толпы.

      Подопытного в буквальном смысле ощупывали: рубашку растягивали в разные стороны, трогали напряженные мышцы, восхищались кожей. А он стоял, весь окаменев от недовольства, и пытался жалостливыми глазами призвать мою совесть. Но, как мы уже выяснили, мою совесть зовут Хрючелло и я ее даже на крыльцо не пускаю.

      – Ох, иногда я жалею, что на тебе магия выгоды. А то свили бы уютное гнездышко, детки бы красивые пошли, – пыталась склонить меня к плохому кошка.

      – А одевать красивых деток во что? А кормить чем? – Я развернулась от ажиотажа на рыночной площади и пошла прочь, сжимая в кармане платья кошелек с монетами.

      Вот что на самом деле греет душу, а не какая-то там любовь! Никогда не понимала эти беспочвенные охи-вздохи.

      – Зря на тебя мама чары при рождении наложила. Чую, не от беды спасла, а беду призвала, – вдруг сказала кошка.

      – Это еще почему? Меня все устраивает! – Я невозмутимо смотрела по сторонам.

      С деньгами сразу и солнце ярче, и небо голубее, и люди приветливее. А что касается чар, так они меня пока только выручали. Когда свадьба сорвалась, я сосредоточилась на заработке, а не на сожалениях. Правда, признаться, бросил меня мой жених не из-за того, что меня выкрали. Все дело в том, что, пока он с