Она будет жить с нами. Амелия Борн

с Эдом квартиры, я вдруг пришла в себя, вырвавшись из тумана спасительного отупения. Я бы пребывала в нем и дальше, если бы не нужда прояснить еще кое-что. Вести же подобные беседы при любовнице Эда – ситуация, которая для меня была несовместима с жизнью.

      – Ты что, посадишь меня теперь под замок?

      – А нужно? – Эдик снова лучился самодовольством, видимо, предвкушая грядущее воссоединение.

      – Нет, не нужно. Но я уже плохо понимаю, что у тебя на уме.

      – Не будешь делать глупостей, продолжишь жить как привыкла, – выруливая во двор, тоном щедрого папочки обрадовал муж.

      – Значит, я и на работу смогу ходить?

      – Сможешь. Но так и знай, я не в восторге. Правильнее было бы перестать заниматься ерундой. Теперь и дома забот прибавится.

      – Ты же не ждешь, что я буду обслуживать твою беременную любовницу? – понимая, что снова ступаю на хрупкую почву, спросила как можно более деловым ровным тоном.

      Хотя внутри все так и клокотало от какой-то ненормальной иступленной ярости и обиды.

      – Нет, конечно. Карина не инвалид. Она прекрасно позаботится о себе и моем сына сама. Я лишь жду, что ты не станешь накалять обстановку и совершать опрометчивых поступков.

      – Это например каких? Не рисовать в календаре крестиков, когда ты будешь уходить спать в ее постель?

      Эд въехал на подземный паркинг, остановил машину и заглушил двигатель.

      – Если у нас в постели все будет в порядке, то ходить к Карине у меня никакой нужды не будет, – вынув ключи из замка зажигания и наконец встретившись со мною взглядом, на полном серьезе выдал он.

      – Ты что, действительно рассчитываешь, что после всего случившегося я буду с тобой спать? – сдержаться и не позволить нервным ноткам прозвучать в голосе, не удалось.

      – Конечно, будешь, – не допуская и капли сомнения, чуть ли не посмеиваясь, ответил муж.

      В лифт я входила, не чувствуя под собой ног. Открывающиеся перспективы с каждой секундой становились все омерзительнее и неприглядней. Мало того, что меня удерживали насильно, так по всей видимости, еще и собирались принуждать к близости. Каждый раз, когда я думала, что ситуация хуже быть уже не может, она брала и становилась еще более ужасной.

      Лифт загудел и замер, достигнув нужного этажа. С характерным звуком дверцы  плавно разъехались в стороны и я вновь оказалась на пороге того кошмара, который, казалось, уже не кончится никогда.

      Обыденность, с которой мы вошли в квартиру, и которая сквозила в каждом жесте и движении Эдика и Карины, казалась настолько уродливой, что чувство тошноты, то и дело подкатывающее к горлу, не отступало.

      Мы просто разделись в прихожей, Эд просто перекинулся парой слов с Кариной, на лице которой было выражение из разряда «ну, я же говорила!», а после, когда я метнулась в спальню, муж вошел следом за мной.

      Я застыла немой статуей, так и не дойдя до шкафа, из которого собиралась взять вещи, чтобы переодеться. Почувствовала руки мужа на своих плечах и едва сдержалась, чтобы не попытаться их с себя скинуть.

      – Умничка. Сейчас мы поужинаем,