Друг моего отца. Лиза Шимай

от меня, но достаточно близко, чтобы я ощущала его аромат. Терпкий и немного пряный. Даже на расстоянии с ним я чувствую себя неловко, особенно вспоминая то, что сегодня происходило.

      Мы подходим к автомобилю, и я спрашиваю:

      – Мы можем забыть то, что произошло и просто продолжить вместе работать? Я неуютно себя чувствую.

      – Конечно нет, Анечка, ― Роман открывает дверь со стороны пассажирского сиденья.

      Я немного обескуражена его ответом, просто стою и пялюсь на него, приоткрыв рот, а он снова такой расслабленный и спокойный, с нахальной усмешкой, так и хочется заехать ему сумкой по морде лица.

      – Я думала, что мы друг друга поняли на обеде…

      – Не так ты думала, ― он придвигается ко мне ближе, но не касается, нависает надо мной со своим ростом так, что приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, ― я видел твой взгляд в ресторане. Не знаю, что крутится в твоей юной головке, но уверен в одном, что ты станешь моей. Может, не прямо сейчас, но чуть позже обязательно.

      – Вы меня бесите, ― все, что могу выдавить из себя.

      – Это тоже чувство. Уже хорошо. Было бы печальнее, если бы ты не испытывала ничего, ― он придвигается ближе, а я отступаю, прижимаюсь попой к крылу машины.

      – А сейчас вы меня пугаете, ― опираюсь руками и снова задерживаю дыхание.

      – И чего же ты боишься, Анечка? ― Одной рукой он опирается на крышу машины и снова стоит вплотную ко мне.

      – Что вы нарушите наш договор.

      – Не скрою. Желание такое есть, ― он наклоняется к моему уху и шепотом, от которого у меня все тело вибрирует, а внизу живота разгорается пожар, говорит: ― Очень хочу сейчас развернуть тебя спиной к себе, нагнуть и наказать за всю твою строптивость прямо тут.

      – Тут же водитель, ― выдыхаю я и чувствую, как в глазах начинает темнеть, то ли от аромата Романа, то ли от жара его тела.

      – Тебя только это волнует? ― спрашивает он все тем же приятным голосом. ― То есть то, что я сказал, что хочу тебя трахнуть прямо тут, тебя не смутило?

      – Последнее вы не говорили, Роман Александрович, ― задыхаясь, говорю я и ощущаю, как тело предательски возбуждается, ― вы говорили про наказать…

      – Могу и отшлепать. У меня есть отличный ремень… Наверху.

      – Вы извращенец, ― мой голос почему-то срывается, я сжимаю бедра в надежде подавить возбуждение, но становится только хуже.

      – Есть немного, ― говорит Роман, а затем наклоняется к моим губам и застывает буквально в нескольких миллиметрах.

      Желание преодолеть эти несколько миллиметров так велико, что я с трудом сдерживаюсь. В моих фантазиях я его целую, обвиваю шею руками, а он подхватывает меня за талию, усаживают на машину и страстно прижимает к себе. От одной мысли об этом я  плавлюсь, как мед.

      Но понимаю, что не могу этого сделать. Одно дело ― игры и словесные перепалки, а другое дело ― то, что нельзя будет исправить.

      – Анечка, а как ты будешь сегодня ночью справляться со своим возбуждением? ― продолжает мужчина.

      – Вы это о чем? ― я, наверное, так дрожу, что от его глаз мое состояние явно не укрывается.

      – Надень