Случайная мама. Наталья Ручей

случается дежавю.

      Черный костюм, белая рубашка… Разъезжаются стеклянные двери, и в кафе заходит Матвей Сергеевич.

      Он что-то коротко отвечает на приветствие официанта. Тот метлой летит исполнять. А Яров, не глядя по сторонам, где куча свободных столиков, поднимается на второй этаж, и…

      – Добрый день, – киваю я, когда его взгляд останавливается на мне. – Не ожидала вас здесь еще раз увидеть.

      – Отчего же? – Он подходит к моему столику, бесцеремонно выдвигает для себя стул и садится напротив. – Я пока еще владелец этого центра.

      Прости, Потап, я тебя недооценила. А ведь он рассказывал о бенефициарах торгового центра! Если бы я тогда спросила его, может, не пришлось бы уточнять это у Ярова. Но единственное, что я помню, – раньше здесь под землей протекала река.

      – Почему «пока»?

      Матвей Сергеевич откидывается на спинку стула и немного прищуривается. Кивает, когда перед ним ставят чашку с кофе, делает неспешный глоток. Интересно, что произойдет раньше: он допьет кофе или лопнет мое любопытство?

      – Произвел аудит, прикинул перспективы, посоветовался с консультантом. Подумываю продать его и вложить деньги в развитие нашей розничной сети. Продукты – то, без чего человек не может обойтись, хотя с легкостью может отказаться от одежды и развлечений.

      – Кажется, я даже знаю имя этого консультанта!

      Он усмехается, что делает его черты немного мягче. Но взгляд все равно тяжелый.

      – У Егора отличная хватка. Если желание сделать карьеру станет сильнее лени и сравнится с его аппетитом, из него выйдет отличный специалист. Пока он иногда сверкает идеями среди девчонок в отделе маркетинга.

      – Бедные девочки! Они же у вас похудеют!

      Он кивает.

      – Если опыт окажется положительным, заброшу его на пару месяцев в отдел бухгалтерии.

      – В вас говорят стереотипы, – вступаюсь я за коллег, – не все бухгалтеры злые, толстые и с гулькой на голове.

      – Значит, у нас в бухгалтерии исчезающий вид. Как ни зайдешь – все сидят на диете и усердно жуют. От их пятиразового питания полки в холодильнике гнутся, а новые кресла так стонут и трещат, что соседний отдел массово скупает беруши и портит мне окна скотчем, думая, что это сквозняк.

      – Это сейчас мебель такая, – говорю я, смеясь. – У меня в кресле вот колесико отваливается.

      – А что же Миженский? Не в состоянии купить такому ценному сотруднику новое кресло?

      – А зачем оно мне? Я колесо скотчем обмотала – еще лет пять точно прослужит. Я предпочитаю благодарность не мебелью принимать, а деньгами.

      – И машинами, – напоминает он мне.

      – И машинами, – соглашаюсь.

      Напряжение между нами сгущается. Допив кофе, я начинаю собираться, а потом все-таки не выдерживаю и спрашиваю то, что крутилось в мыслях весь наш разговор. Дважды пересечься в одном и том же месте, даже с учетом того, что он владелец… Мало напоминает случайность.

      – Почему вы здесь?

      Он не выглядит удивленным и не медлит