Рыжая помеха. Мария Зайцева

может быть где угодно. В том числе, и наверху, в одной из комнат этого здоровенного мавзолея.

      От одной мысли , что она свалила туда с тем самым мажорчиком, например, в голову бьет бешенством.

      Потому что так не пойдет!

      Я ее , получается, завел, разогрел, а сливки кто-то другой снимет?

      А не слишком ли дохера кондитеров?

      – Старицкую ищешь? – понятливо фыркает девчонка, – она умотала домой. Как бешеная пронеслась, прикинь? Словно ее за жопу укусил кто-то…

      Ага… И я даже знаю, кто… Интересно, одна?

      – Одна, – договаривает девчонка, словно услышав мои мысли, – она все время одна сваливает, динамо потому что… – тут она понижает голос, опять ведет пальчиком по груди, прижимается сильнее, чтоб интимно хрипнуть в ухо, – в отличие от меня…

      – Тогда, я думаю, малыш, у тебя не должно быть проблем с развлечением на сегодня, да? – я опять отстраняю ее и топаю тоже на выход, по пути давая пять нескольким восхищенным фанатам.

      Прикольно, неделю в универе, уже фанатов завел…

      Не тем я последние пять лет занимался, ой , не тем…

      На улице торможу у своей малышки, глянцево-красной, разглядываю.

      Да…

      Чего-то фанаты странные пошли нынче. Никакого эстетического чувства…

      Царапины на глянцевом боку смотрятся совсем не по фэншую. И не то, чтоб я злился, похер, но сам факт…

      На кой хер было портить байк?

      Испугались попортить рожу?

      – Что, долбак, машинку тебе попортили?

      А, нет… Не испугались…

      Разворачиваюсь, считаю смертничков. Трое. Маловато будет. Хотя, откуда им знать?

      Сын прокурора, у которого я, кстати, и отбивал этой зимой Светочку, никому ничего не скажет еще очень долго. И друзья его тоже. На зоне таких обычно не слушают, сразу под шконку загоняют…

      Так что про мои подвиги никто не знает, хотя эту тему мы с Васильичем прорабатывали. На случай, если все же кто-то чудом меня сфотографирует.

      Зря, наверно. Никто меня не узнал. Кроме Светочки, конечно.

      – Да, – особо не напрягаюсь, только чуть в сторону смещаюсь, так, чтоб за спиной был глянцевый бок машины.

      Кто его знает, вдруг они предусмотрительные, и сейчас сзади ко мне еще парочка идет?

      А так – обзор прекрасный. Места немного, сразу все не навалятся, будут только друг другу мешать.

      – Ай-ай-ай… – притворно сожалеет один из мажорчиков. Тот самый, что Светочку лапал. Только теперь его узнаю и прямо радуюсь! Хотел искать, а не надо! Праздник просто! – И кто же это так?

      – Не знаю.

      – Может, ты кому-то не нравишься?

      – Да я не баба, чтоб всем нравиться…

      – Точно? А кто ты? Бутылки хорошо кидаешь… Бармен.

      – А ты, судя по губам сделанным, сосешь хорошо… Ребят, он как, хорошо сосет? – поворачиваюсь к приятелям мажорчика, подмигиваю.

      И, судя по вытянувшимся, оторопевшим рожам, они сейчас как раз мучительно подсчитывают слои оскорбления.

      Мажор тем временем, с криком: «Че сказал, сука?», кидается на меня.

      Напарывается на удар ногой в челюсть и с воем катится